Елена Хаецкая. "Ульфила"

[Ларс Бьернсон]

Одной из наиболее приятных книг, которые довелось мне прочесть этим летом был роман Елены Хаецкой "Ульфила".

Елена - журналист по профессии, публикуется с середины 1990-х годов, первый лауреат премии "Большой Зилант". Автор множества книг.
www.imobilco.ru/books/authors/-/309/
Теперь о романе. Чем он мне понравился?
Это, на мой взгляд, очень личный исторический роман. То есть - автору очевидно были небезразличны ее герои, она их понимает и любит. То, что вы видите - субъективная точка зрения на историю того периода, на Ульфилу - апостола готов, на вождей готов и римских императоров.
Елену критикуют за бедность антуража, за субъективное искажение характеристик персонажей. За некоторую модернизацию и язык, несообразный эпохе. Я бы сказала - разухабистый язык, даже упрощенный, чтобы не затруднять не шибко привыкшего к словесному разнообразию читателя. Как гооврится, на современного потребителя. Ну да бог с ним, с языком.
Автор знает историю того периода, озакомилась с исследоваиями и источниками, а все остальное - на ее усмотрение.
Итак, рекомендую.

lib.ru/HAECKAQ/wulfila.txt

Ну, и предисловие от автора, если интересно.

От автора

Много лет назад меня поразило имя епископа Ульфилы – того, что перевел на готский язык Евангелие. Оно означало «волчонок», «маленький волк». Впоследствии мне доводилось сталкиваться с епископом Лупом (это латинское имя также означает «волк»), но в то время я знала уже гораздо больше и менее была способна удивляться.

А вот имя Ульфилы прозвучало для меня ясным, отчетливым призывом – разобраться, попробовать понять, почему так случилось, что кроткий пастырь, переводчик Священного Писания – и вдруг не «волк» даже, а «волчонок»? Мне казалось, что германцу тех веков не могли дать имя невпопад. Это сейчас мужчину-тряпку могут звать мужественно «Андрей», а базарную торговку – царственно «Василиса». У варваров имя должно было что-то говорить о человеке. И я стала всматриваться – по мере сил – в образ епископа Ульфилы.

Сквозь толщу веков и бумажных страниц он проявлялся смазанно, неявно, искаженно. Историки раннего средневековья дружно противоречили друг другу; соответственно не наблюдалось согласия в вопросе об Ульфиле и в позднейших трудах. Церковных историков XIX – начала ХХ вв., помимо всего прочего, смущало то обстоятельство, что Ульфила был арианин. Он честно исповедовал «ересь номер один» и учил народ готский христианству согласно своим добросовестным заблуждениям.

Выходило черт знает что такое. По всем внешним признакам Ульфила выходил святой. С юности при храме, всю жизнь проповедовал Евангелие, претерпел гонение («исповедник», «confessior» Завещания) – причем многие его ученики погибли; возглавил исход христианской готской общины и в конце концов привел ко Христу целый народ. Заслуги его перед готами неоценимы – благодаря труду Ульфилы сохранился их язык. Но вот несчастье – арианин!

Попытки церковных историков дореволюционной поры обелить Ульфилу хотя бы отчасти (мол, сперва он был православен, но потом злые римляне совратили варвара в арианскую ересь) привели к еще большей путанице.

В конце концов я поступила вот как.

В скользком вопросе о еретичестве епископа Ульфилы я решила взять за образец самого Ульфилу. Известно, что в его переводе Священного Писания отсутствуют тенденцизоные искажения в пользу тех или иных убеждений. Он переводил слово в слово, ничего не меняя. Таким же образом следовало отнестись и к вероисповеданию Ульфилы. В Завещании он говорит об этом однозначно – вот пусть все так и остается. Арианин – так арианин.

Что касается обстоятельств его жизни… Из всех свидетельств и измышлений об Ульфиле я выбрала те, которые складывались в непротиворечивую версию. Возможно, существует другая версия, также непротиворечивая; но, в конце концов, я писала РОМАН, а не научное исследование.

Вот пример построения непротиворечивой версии. Сохранилось сообщение о том, что Ульфила, бывший чтецом (низшая ступень в церковной иерархии), присутствовал в качестве переводчика в составе какого-то готского посольства, которое вело – опять же, неизвестно какие – переговоры с римским императором Константом в Константинополе. Там тридцатилетнего чтеца увидал старый патриарх Константинопольский Евсевий и немедленно возвел его в епископский сан. Изящная история.

С посольством – от какого конкретно готского вождя и по какому делу – я даже разбираться не стала. Для моей истории Ульфилы это неважно. А вот с императором намучилась изрядно. Год хиротонии Ульфилы указан – 341-й. Но в этом году император находился в Антиохии, воевал он там. И в предыдущем году, и в следующем. Как быть? А патриарху Евсевию в Антиохии, вроде бы, нечего было делать. Как же он мог встретиться с Ульфилой? В конце концов обнаружилось, что в том же году в Антиохии проходил очередной собор, и, стало быть, мог Евсевий там находиться… И действие сюжета о рукоположении Ульфилы перенеслось из Константинополя в Антиохию.

В романе присутствуют анахронизмы. Например, «манипулами» в то время никто уже не мыслил, мыслили «когортами», но для моей идеи удобнее оказалась старая структура легиона.

Еще в романе мало антуража. На эту тему мне уже доводилось вести диалоги.

– Почему у тебя легионер в куртке?

– В принципе, я могу написать, что он был в лорике.

– А что такое лорика?

– Куртка.

А калиги названы сапогами.

Готские вожди в романе именуются князьями. За это слово меня тоже в свое время ругали – что оно русское. Лучше бы, мол, употребить что-нибудь готское. Но тут выходило совершенно как с лорикой.

Готский народ, согласно традиции, разделялся на два больших «племени» (народа?): вестготов и остготов. Это вовсе не означает, что одни были «западные», а другие «восточные». В одной из книг я прочитала, что одни были «визиготами», т. е. «мудрыми, знающими», а другие – «остроготами», т. е. «сияющими, блистательными». Ульфила принадлежал к визиготам. В романе я называю их «вези». Это название я заимствовала из одного старого труда по готской истории. Оно менее традиционно, чем «вестготы», но мне нравится и звучит приятно по-немецки.

В свое время о готах очень тепло писал в «Патруле времени» замечательный фантаст Пол Андерсон. Его версия готской истории совершенно другая, нежели в моем «Ульфиле». То есть, если продлить те линии, которые начинаются в его повести, и дотянуть их до темы Ульфилы, то они пройдут совершенно другим курсом. И тем не менее под одной его фразой я готова подписаться обеими руками:

«Они – мои готы, и я их люблю».

@темы: Рекомендовано редакцией

---

Вторая молодость.

[Ларс Бьернсон]

Этот рассказ написан как вариант размышлений на тему, заданную вот этим рассказом Ирины Гавриловой. www.diary.ru/~dobutsuco/p164338440.htm
Тема ясна: что делать женщине, внезапно обретшей (не важно, каким путем) вторую молодость?

МОЛОДИЛЬНЫЕ ЯБЛОЧКИ

- Разве возраст сорок два? Мог бы жить да жить, - невесело пошутила вслух Варвара Александровна. Могла бы и про себя пошутить - все рано рядом никого не было. Не то, чтобы она заблудилась: при наличии ГПС-ника надо очень сильно постараться, чтобы это случилось. Особенно, с ее опытом шастанья по горам - по долам еще в счастливую доэлектронную эпоху. Но она действительно сбилась с пути, увлекшись странным рельефом местности. Это действительно напоминало могильник, и она пыталась выяснить его границы, а потом невесть как попала в болото, и, выбираясь по гривке красноватого мха, ушла слишком далеко. До лагеря часа три-три с половиной хода, и все бы нормально, дошла бы. Но - старость не радость.
Старостью она свои сорок два называла с некоторым очевидным кокетством. Примерно как десятилетние говорят о своем недавнем прошлом: «А вот я в детстве». Но ноги болели – ступни опухли и пальцы, упиравшиеся в носки кроссовок – сводило от боли, поясница ныла и не гнулась, и, самое противное - боль отдавала в бедренный сустав, и Варвара Александровна уже перешла на походку «шлеп-нога». Что заведомо замедляло скорость ее передвижения.
Ночевать в лесу без палатки и спальника - неразумно (она не собиралась ночевать в этом чертовом ельнике и, соответственно, не взяла ни то, ни другое). А дойти до темноты – успеет ли? Раньше бы темнота не пугала – но сейчас она так неважно видела в сумерках, что старалась уже не шастать в это время по лесам, где встречаются болота. Главное, не пороть горячку. Варвара Александровна разулась, сунула горящие ноги в ближайшую коричневатую лужицу и, достав из рюкзачка термос и бутерброды, принялась ужинать. На сытый желудок думается лучше.
Достала ГПС-ник, еще раз посмотрела на трек. Вот он могильник – опоясан красной линией ее пути, вот она в болото ушла (и как ушла? Если болото – значит, там река или озеро были, какие курганы? Но вот казалось – курганы). И далеко же утопала.
Поискала дореволюционную карту. Да, точно – озеро тут было, и она по нему – аки по суху проперлась… И далеко же проперлась! Вот идти километров 10, не меньше, да до лагеря - пять-шесть, а ноги горят.
Внезапно она поняла – до противоположного края болотины - старого русла Чифирки - не так далеко, а там – полянка, и на полянке нечто, вроде строения. Увеличив изображение, поняла – домик и даже что-то вроде хозпостроек.

И она решила заночевать тут, в этом домике. Даже если он пустой – крыша есть.
Собрав вещи, она затопала по кочкам, ощупывая дорогу жердиной.
Домик оказался не так близко, как хотелось бы, но он не просто был – он оказался еще обитаемым. Возле него важно ходила привязанная к колышку черная коза, и из сарая доносилось хрюканье. Большой черный кот, сидя на крыльце дома, равнодушно посмотрел на путницу и, поднявшись, юркнул в прорезанную в двери дырку. Вскоре на крыльце появилась бабушка: чистенькая, седовласая, в застиранном синем платье. Вытирая руки о холщовый передник, она засеменила навстречу.
- Ой, откуда вы это?
-Здравствуйте, - улыбнулась Варвара Александровна.
- Городская, - заметила бабушка, деловито оглядывая ее сквозь зеленые стекла протвоглаукмных очков. – Грибы искала ли че ли?
- Археолог я… - пробормотала Варвара Александровна. – Памятник тут разведывали.
- А, татарские могилки? – вроде как обрадовалась бабушка, - Ну да, есть такое. Заблудилась? Там да-а, иной раз водит, водит… Хозяин-то…
Варвара Александровна кивнула.
- Вот, завел. Надо бы куртку наизнанку надеть, так она у меня двусторонняя.
Бабушка рассмеялась.
- Понимаю, ночевать у меня проситься пришла? Дак заходи, чего уж. Сейчас чайник взбодрю, чайку пошвыркаем. А то, может, помыться хошь? Баенку не топила, но пока вон иди, ополоснись – вода в бочке теплая.
Гостеприимство бабушки порадовало, хотя и удивило. Варвара Александровна не стала ломаться, радостно поблагодарила и пошла к маленькой кособокой баньке, у которой стояла бочка с теплой водой. Бабка с усмешкой смотрела, как женщина ковыляет по аккуратно выкошенной траве.
Через час Варвара Александровна, с наслаждением чувствуя босыми ногами прохладный пол и выпрямив ноющую спину, потягивала чаек из алюминиевой кружки. Бабулька, оказывается, живет тут с сыном. Тот промышляет, сейчас вот на старицу ушел рыбалить, дак дня через два будет. Сноха не выдержала, сбёгла в райцентр, а он вот все тут с матерью. Она сама ни-ни, из лесу не пойдет, тяжко с людями ей, шумные. Но было такое чувство, что гостье старуха рада – намолчалась, видно, в лесу. Расспрашивала много: больше про работу, с интересом слушала про раскопанный могильник на Чертовой горке, и про тот, что в устье Чифирки.
- Сын-от рассказывал, вы там роете, да… Интересно, грит, вырыли яму – там шкилет. И горшок там, бошка конская, бусы какие-то, нож, стрелы – все. Дак, грит, они его кисточками прям всего-всего обмели, этикетками облепили, сфотографировали, зарисовали и назад закопали.
Тара Александровна рассмеялась. Почти правильно.
- Вы сына моего не помните, конечно? На Чифирке вы копали. Он вам молоко с фермы привозил.
- Это же лет двадцать назад было, - вздохнула Варвара.
Лет двадцать назад она бы отмахала эти 16 километров, не страдая. Бегала в резиновых сапогах, таскала рюкзаки раза в два тяжелее, и в темноте видела, не то, что сейчас.
- А сын-от тебя хорошо запомнил, грит, эх, не ученая бы – посватался. Шустрая такая, до работы жадная.
- С чего ж вы взяли, что это я была? – не поняла Варвара.
- Дак видала – сын водил, показывал. Не шибко ты с той поры изменилась. Даже не потолстела с той поры. Детки-то есть?
- Одна.
- Большая уже?
- Семь лет. - улыбнулась Варвара. – Это вам только кажется, бабушка, что я не изменилась. Так, вроде, не сильно видно, а силы уже не те.
- Вижу, и ноги застужены, и хромаешь, - кивнула бабка. – И глаза щуришь. Чё очки та не носишь?
- Да мешают они в экспедициях, пока так обхожусь. Да уж, вернуть бы те годы… - вздохнула Варвара. – Сильная я была, как лошадь. Поверите ли – наравне с мужиками таскала рюкзаки. Сейчас уже не могу.
- Для того вернуть, чтобы снова рюкзаки таскать ли че ли?
- А то! – засмеялась Варвара.
Бабка подлила чаю гостье и себе. Задумчиво потянула из кружки, потом произнесла.
- А дите чё такое маленькое?
- Да я замуж поздно вышла, - пожала плечами Варвара. – Сперва все учеба, да экспедиции, да диссертация вот. Потом – вышла замуж - все боялась: не уживемся. Я же все в экспедициях, денег нет, хозяйка из меня, по правде сказать, не ахти. Боялась, разбежимся, не хотела с ребенком оставаться.
Варвара было поймала себя на том, что рассказывает этой лесной бабке все, как на духу, а потом махнула рукой: раз старуха слушает, знать, интересно. Какое ей дело, что она подумает о ней? Это как попутчик в поезде.
- А чё, сейчас уже уверена ли че ли?
- Может и уверена, - раздумчиво протянула Варвара, - Бояться вот перестала. Раз раньше не сбежал, верно, такая хозяйка, как я, его не испугает.
Бабка кивнула. Посмотрела в окошко, где уже сгустились сумерки. И снова заговорила об экспедициях: мол, что она делать собирается в их ельнике и надолго ли?
Варвара Александровна увлеклась: ельник сулил ей работы лет на десять вперед, и где-то в близкой перспективе маячила докторская диссертация. Бабка слушала, и даже посоветовала, где лагерь лучше разбить. Когда уже совсем стемнело, подытожила:
- Ладно. Ты, видать, устала, да и я рано встаю. Давай-ка я тебе постельку устрою. На лавке спать ляжешь?
Варвара Александровны, помогла старухе принести тюфяк с чердака, бабка достала из сундука старое, но чистое белье и, не слушая протестующих воплей гостьи, заправила ей постель.
Наутро она покормила гостью завтраком и на прощанье дала несколько мелких, кислых яблочек на дорожку. Пока Варвара Александровна шла до лагеря, она их все сжевала. Кислющие, конечно, но ей понравились. И только уже потом подумалось: интересно, как бабка смогла сохранить всю зиму эти яблоки? Не из магазина же, где они круглый год бывают, у нее такие вот дички?
Разведка плавно перешла экспедиции, так что с июня по август Варвара Александровна дома не появлялась. Да и в зеркало особо не гляделась: на что там смотреть, в поле-то? Экспедиции шли легко. Как-то не напоминали о себе ни ноги, Ни спина – хотя ходить приходилось много, да и тяжести таскать. Не как землекоп, конечно, но все же и рюкзак, и экипировку, а иной раз и лопатку в руки брать приходилось. Но видно – за разведку организм приноровился к нагрузкам. Не болело и все. ТО, что джинсы стали спадать на бедра – так тоже дело обычное. Она потому и держала отличную форму, что каждое лето без напрягов и диет сбрасывала нагулянный за зиму жирок. Удивляло зрение, вроде мир стал четче. Но и тут нашлось объяснение: в комп не таращишься, солнышко все время яркое, освещение натуральное.
Так что реакция дочери:
- Ой, мам, ты прямо Василиса Прекрасная! – была принята, как шутка.
- Ну да: фу-фу-фу, русским духом пахнет.
Конечно, пахнет, и костром, репеллентом, потом, и подопревшим в ожидании стирки тряпьем. Короче – дезодорант «Турист» с натуральным носкаином.
Пока, отстиравшись, отмокала в ванной, подумала, что ноги вроде лишились знакомых сосудистых звездочек, да и варикоз вроде опал (рассмотреть трудно было, но не прощупывался). Но, выйдя из ванной заглянула в зеркало и подумала, что давно не была так довольна отражением. Бывает после экспедиции то…
Муж вечером долго приглядывался, потом вдруг спросил:
- Ва*рвар, а ты что такое с собой сделала?
- А что? – не поняла она.
- Да вроде как морду натянула или что-то в этом духе.
- Да ну тебя, - отмахнулась Варвара Александровна. – Где я тебе деньги возьму на эти глупости?
И забыла о том.
Но когда завкаф, мельком взглянув в ее сторону бросил:
- Девушка, списки зачисленных – на стенде с информацией в коридоре, она не выдержала.
- Николай Иванович, издеваетесь?
Тот оторвался от распечатки - видно, дисер чей-то вычитывал, пригляделся и охнул:
- Варвара! Ну не знаю, не то поправилась, не то похудела – но – КРАСАВИЦА.
Та рассмеялась.
- Стыдитесь, Николай Иванович, я вам по диссертации – дочка.
Они посмеялись, заговорили об экспедиции, студентах, потравили байки. Но когда Варвара Александровна, попрощавшись, пошла в лабораторию, по пути завернула таки в туалет, подошла к зеркалу.
Да, несомненно, там, в отражении, была она. Но лицо словно разгладилось, исчезли гусиные лапки, сердитки меж бровей, гуще стали ресницы, мягче щеки. Второй подбородок - едва наметившийся, тоже исчез.
Нет, ну никак не дала бы она той, что в зеркале, больше двадцати.
Пожалуй, она сначала испугалась. Вспомнила, как вошла первый раз в аудиторию, на педпрактике в аспирантуре, и поняла, что парни не слушают про Кулайскую культуру. Ее разглядывают. И это ее смутило… А они – студенты, поняли ее смущение. Впрочем, это был спецсеминар. Она заговорила о погребальном обряде кыпчаков Сибири, и вскоре забыла об этих глупостях. Студенты торопливо застрочили: на спецсеминары к археологам приходят люди, которым нужны знания. Ну, или, по крайней мере, оценка выше «уда».
Среди них был один, работавший по близкой теме. Андрей Целковый. Андрей Михайлович – как он представился. Молва их если не поженила, то, по крайней мере, считала их парой. Целковый был способный парень. Они много времени проводили в библиотеке вместе, но разговоры дальше погребального обряда тюрков не заходили. Она не пускала.
И потом, когда она, приложив для того массу усилий, провалила предзащиту, Андрей Михайлович сказал вдруг:
- Да ладно тебе, Варвара. Плюнь на все и выходи замуж.
- За тебя что ли? – огрызнулась она и ушла. И вот – она-то в универе, а Андрюха – директор школы в районе. Недавно приезжал за чем-то на кафедру, увидел ее, подошел.
- О, да ты – тут?
Она смерила его взглядом: обрюзг, седина пошла, усы вообще поседели.
Он рассмеялся, похлопал себя по брюху, пошутил про авторитет и комок нервов.
- А ты не изменилась. Небось, еще трудно влюбленных студентов отшивать?
- Влюбленных? – усмехнулась она, - Не смеши меня, мне уже сороковник! Я для них – добрая мама Хуанита.
- Девушка, вам плохо? – уборщица подошла. Варвара Александровна вздрогнула и рассмеялась: ну да, стоит девушка в туалете, судорожно вцепившись в раковину…
- Не поступила? – сочувственно произнесла бабушка.
- Почему… наоборот, - улыбнулась она. И поняла, что плачет. Соврала, – Не верила…
- Бесплатное? - заулыбалась уборщица.
- Да… - Варваре Александровне уже было забавно.
- Вот, теперь держись. А то начнутся парни-любови, завалишь сессию и вылетишь. Вон ты какая… красивая.
- Спасибо… - Варвара Александровна торопливо умылась и улыбнулась, - Я постараюсь.
«Начнутся парни-гулянки, прелести студенческой жизни, - наставляла мама, - Умные легко учатся, думают: вот наверстаю. Брат твой вылетел? Вылетел!»
А ведь правда. В то время, когда подружки активно наслаждались беззаботной студенческой жизнью, она была занята. Кыпчаки Западной Сибири… Это было интереснее студенческих вечеринок и свиданий при луне. По крайней мере – если и приходилось выбирать, кыпчакам отдавалось предпочтение.
Пожалуй, тогда она боялась свей женственности. Носила джинсы и свитера по колено, сутулилась… Так и осталась: никакой косметики, коса (теперь – иногда узел), джинса. Благо никто особо к ее внешности не придирался, привыкли со студенчества. А в ее профессионализме никто не сомневался. С возрастом держаться стала прямее, свитера из мешковатых стали поизящнее - положение обязывает. Джинсу постепенно сменила на черные брюки. Но это были незначительные нюансы.
В Лабораторию путь вел через цокольный этаж, через большой холл, с гардеробом. Поскольку наверху, кроме всего прочего, размещался еще и актовый зал, где иногда выступали местные и заезжие звезды, внизу на стенах сплошными рядами висели зеркала. И, проходя мимо них, Варвара Александровна не без удовольствия окинула взглядом свое отражение. Как она не поднаторела в искусстве скрывать свою привлекательность, ей нравилось думать, что она молода и красива. Даже где-то полушутя-полусерьезно подумалось: а не воспользоваться ли привалившим сюрпризом, на всяких совместных студенческо-преподавательских тусовках не побеситься ли с молодежью? В компенсацию за беспорочно проведенные подростковые годы и переходный возраст? Варвара Александровна представила себя с татуировкой и пирсингом и сама рассмеялась. Для того, чтобы «ловить от этого кайф» надо было во-первых, скинуть еще лет восемь, а во-вторых, мозги привести в соответствие физическому возрасту. Потому что в сказки обо все подавляющих гормонах Варвара Александровна не верила. Ей в свое время со слезами, переутомлениями и прочими проявлениями с гормонами своими сладила: училась не хуже, чем раньше и уверенно шла к воображенной еще в детстве мечте – быть АРХЕОЛОГОМ.
И когда она пришла в лабораторию, и, одевшись в черный рабочий халат, стала разбирать находки, она все думала об этом и с радостью ощущала свою силу, гибкость. И то, что ноги у нее не гудят и не болят, хотя она стоит над столом, слегка согнувшись, уже четвертый час.

Впрочем, молодость давала не только приятные моменты. Вот, первокурсники, например, приняли ее за аспирантку и попробовали расслабиться. Но студенты тем и отличаются от школьников, что все же знают, зачем сюда пришли. Можно напомнить, во-первых, про свободное посещение, во-вторых, про экзамен. Оценка за который складывалась из результатов ответа на экзамене и из результатов работы на семинарских занятиях. А заодно завести порядок, чтобы после преподавателя в аудиторию не заходили, не отвлекали ее. И побыстрее в работу, в материал. Лектором Варвара Александровна была хорошим, и обычно народ затыкался. А кто надеялся на себя – так хвала свободному посещению, они быстро уходили из аудитории. И с семинаров. Чтобы потом нарисоваться на кафедре с длинными хвостами по практическим занятиям. Варвара Александровна была человеком мягким и доброжелательным, но, как сама о себе шутила – не лишенным некоего невинно садизма. Ей доставляло удовольствие сначала помурыжить их письменными ответами на вопросы (не слушать же, право слово, их мычание часами?), а потом на экзаменах влепить честно нагулянный трояк, не взирая на иногда вполне сносные ответы. Обычно этого хватало, чтобы на втором семестре студенты были шелковые…
А вот еще дома муж что-то начал бычиться и замыкаться. Видно, счел, что рядом с очевидно юной женой он со своими очками, лысиной и животиком явно смотрелся папиком. Кто бы сказал, что они ровесники? Пока жена плавно превращалась в сушеную воблу, все было гармонично, а тут вдруг раз! - и такой феномен. И это молчание раздражало. Тем более было обидно, что Варвара Александровна мужа любила: спокойно, без страсти, но верно и преданно. И поводов для ревности не давала ни ранее, ни сейчас. И вообще, себя она считала человеком спокойным, мягким, в доме больше всего ценила покой и доброжелательность, и мрачная физиономия мужа ее откровенно бесила.
Она, не любя конфликтов, и, понимая, что снова не выдержит, или разревется, или наорет на мужа, или и то и другое, в несколько заходов, все оттягивала разговор. Искала подходящий повод. Он и появился: в почтовом ящике был пригласительный на вечер встречи выпускников Химфака. Для мужа. Но повод был, до вечера оставалось еще месяц, а мужества взять и расставить точки над Ё у Варвары Александровны все не находилось. В результате, все произошло спонтанно, и как попало.
А началось с того, что ее разозлили. Варвара Александровна возвращалась затемно. Ехать из Универа было неблизко, и спальный район, в котором она проживала, пользовался не самой лучшей репутацией. Впрочем, последнее время она ходила по району безбоязненно. Сорокалетняя тетка еще слишком быстро бегает, чтобы пытаться вырвать у нее авоську и уже слишком не в той возрастной категории, чтобы к ней цепляться. Надо просто идти быстро и уверенно.
Но сейчас, топая по улице, она вдруг услышала вслед:
- Вот змеища-то!
- Да, с такой бы трахнуться.
Краем глаза заметила – несколько парней: понятное дело, фигуры расхлябанные, эти дурацкие куртки с капюшонами, пивко, цыгарки…
Ей стоило усилий, чтобы не перейти на бег. Просто идти, как будто не слышала похабщины. Сработало - парням было «в лом» догонять и задирать ту, которая «не повелась».
Все прошло, но Варвара Александровна, вот уже который деь обсасывавшая безысходно свои отношения с мужем. Обозлилась. Не то, чтобы до слез: а плакала она всегда по одной и той же причине. В морду дать хочется, а морда (в данном случае тех парней) по каким-либо причинам недоступна.
Но настроение, подправленное камеральной работой и написанием отчета по экспедициям, враз испортилось и мысли пошли не то, чтобы злобные, но и радостными их тоже не назовешь.
Помолодевшее лицо и подобравшаяся фигура – это приятно, но выплыло и то, о чем Варвара Александровна уже успела подзабыть. Значит, когда будет ездить на конференции, снова надо будет надевать серое и невзрачное и косить под дурочку-ботанку в купе. И вообще – лучше в плацкартах, благо фирменный поезд до Москвы и прочей Европы – не та казахстанская камера пыток и зверинец в одном флаконе. На открытом пространстве Варваре Александровне было спокойнее. Пресекать попытки флирта в кулуарах научных сообществ, делая ид, что она их не понимает и не замечает, Варвара Александровна давно поняла.
И вот, рассеянно думая об этом, Варвара Александровна и пришла домой. Кошка встретила у двери ликующим мявом. Дочка выскочила, подбежала к маме, с порога затараторила новости сегодняшнего дня. Колька обижал Надю, а она заступилась и они с Надей оторвали на рубашке у Кольки пуговицу… Тот жаловался учительнице… Кажется, у нее сегодня тоже день не задался. Или задался? Кольку-то побили.
- Учительница что сказала? – спросила Варвара Александровна.
- Ну, начала нам всякое, что девочки не дерутся.- дочка явно мялась. Наругали, может, замечание в дневник написали.
Варвара Александровна скинула пальто, сунула его на вешалку. Взяла дочку на руки. Теперь это было не трудно.
- Меня ругали за это же, Том. – улыбнулась. - Ты, конечно, молодец, что заступилась за Надю, но он только дразнил ее, а вы вдвоем распустили руки?
Мысли о муже и своем как-то отошли в сторону.
- А что делать, я ему говорила, а он не слушается! – в голосе Тамары звучал праведный гнев.
- Не знаю, Том, - вздохнула Варвара Александровна. – Знаешь, давай, я поем, а потом мы вместе подумаем, как можно без кулаков? Идет? А заодо распишусь в товем дневнике.
Та кивнула. Спрыгнула с рук матери и поскакала в свою комнату.
Варвара Александровна прошла на кухню. В мойке высилась гора посуды со следами макарон по-флотски: значит, поужинали. Впрочем, это ее не заботило. До достать из холодильника и разогреть оба домочадца доросли. Варвара Александровна сунулась в холодильник: да, ей оставили.
Покормив кошку и вынув из микроволновки тарелку, Варвара Александровна пошла к нему. Муж, ясен пень, дулся. Варвара Александровна села на диван, ожидая, что он заговорит. А тот молчал, и это ее бесило. Дожевав макароны, она поставила тарелку на пол и перешла к выяснению отношений.
- Что дуемся? – поинтересовалась Варвара Александровна.
Муж молчал. Варвара Александровна ждала. И снова не вытерпела:
- Слушай, мне надоело изо дня в день видеть твою мрачную физиономию.
Только не расплакаться.
- Давай лучше выскажем друг другу все, и покончим с этим.
Главное, интонации выдержать. Без крика и без слез. Как будто он студент, а не самый близкий человек после дочери. Но если он промолчит еще немного, Варвара Александровна точно знала - сорвется и проиграет. Наконец, тот все же отверз уста:
- Ничего, - интонация была такая, что понимать ответ стоило с точностью до наоборот.
- Слушай, Миш, я тебя знаю тринадцать лет. Когда ничего – ты не так себя ведешь. Давай, скажи и проедем это. Ну?!
- Я тебя трогаю, Варь?
- Уже второй месяц, непрерывно. Я устала, Миш! Слушай, ты меня уже тринадцать лет знаешь и знаешь, чем кончится твое «ничего». Тебе это надо?
- Варвара, может ты объяснишь мне, что ты сделала с собой?
Уф!!! ну вот, теперь будет легче. Она развела руками:
- Не знаю, Миш. Правда, не знаю. Может, организм перед климаксом что-то выкинул? Ну, типа бабье лето и все такое. Я правда ничего не делала. Ты что, мне не веришь?
- Верю, - мрачно произнес муж.
- Тогда что морду тяпкой делаем? - перешла в наступление Варвара Александровна. Была бы ее воля - словами не ограничилась бы. Но вот интеллигентность, мать ее ети. Поэтому она только язвительно усмехнулась, - Бред ревности?
Муж молчал. Ну и правильно. Не надо ее перебивать. Она и сама собьется.
- Сам знаешь, я и за тебя то еле вышла, а уж от тебя скакать – я что, одичала что ли? Она достала конверт из кармана жилета.
- Вот. Тут встреча твоих однокашников. Если хочешь – можешь похвастаться - какая у тебя жена молодая. А не хочешь – так один иди, мне ваши тусовки без надобности.
И, вскочив с дивана, подняла походя тарелку с пола (эх, как гнуться то легко!) и потопала на кухню. Моя посуду, пыталась не расплакаться. И ждала. Муж подошел. Осторожно снял со стены топорик, которым она рубила мясо, слегка почесал им ей спину. Варвара Александрова повернулась.
- Держи, ва*рвар. Можешь зарубить. Только не плачь.
Они мирились так уже тринадцать лет.
Варвара Александровна взяла топорик, и со всхлипом обняла мужа.
- Живи уж. – пробормотала она, - А то тебя зарублю – а остальные мне вовсе в мужья не годятся. Или я им в жены.
Они обнялись, и когда стало ясно, что тут уже все закончилось, и теперь стоит внимания не больше, чем прорвавшийся нарыв, Варвара Александровна расплакалась.
Спустя некоторое время, когда она, успокоившись и умывшись, вошла к дочке, та ее спросила:
- Мам, вы с папой ссорились, да?
- Милые бранятся – только тешатся, - отмахнулась Варвара Александровна, - Не бери в голову. Лучше тащи сюда свой дневник и рассказывай подробно, что там у вас было с Надей и Колькой.

На вечер встречи они не пошли. Сидели дома и были счастливы. Дочка помогала маме лепить на пластилин фрагменты сосуда - венчик был уже полностью собран и требовалось из развала выбрать фрагменты дна. Муж пасся на просторах интеренета.
- В этой могиле не было ни коня, ни оружия – только скелет, который сожгли прямо в яме.
- А почему? – Тара приладила один черепок к другому и довольно улыбнулась: подходят.
- Наверно, от него ждали, что после смерти он будет сильно беспокойным. Станет выходить из могилы, вредить живым. Может быть, он был шаман, а возможно – просто погиб не как все обычные люди…
Дочка с интересом слушала.
Так бывает.
Все шло, как обычно, привычно, спокойно и размеренно. Варвара Александровна уже и думать забыла о том, что когда-то у нее болели ноги и спина, И о том, что выглядит она лет на двадцать моложе, чем ей есть на самом деле.
И даже не обращала внимания, что над отчетом ей работалось много легче, чем в прошлые годы. Просто жилось легко и интересно. И в компьютере лежали уже первые наброски того, что в скором временем должно стать ее докторской диссертацией. А еще год назад до этого руки все не доходили.

@темы: Эссе, по мотивам опубликованного в \"Будуаре\", Оригинальные произведения

---

"Будуар дамы" снова с нами.

[Ларс Бьернсон]

Уважаемые дамы и не менее уважаемые господа!
Вот и начался новый учебный год.
Если вспомнить, что со времен Ивана III Новый год начинался именно с 1 сентября (урожай собрали, пора подати платить!), то и у нас начался Новый год.
А выпуск у нас будет № 7, а 7, как известно, число счастливое.
Итак, получается, с Новым годом нас, с новым счастьем!

ПС. Прошу постить ваши материалы!
Напоминаю, что у нас в номере главенствуют две темы:
1. Как я провел лето.
2. Если бы можно было вернуть молодость, то...
Но материалы на другие темы тоже приветствуются!

@темы: Новости

---

Дню всеобщей ненависти, 1 сентября, посвящается.

[Сусуватари]

Несколько слов, вырвавшиеся после прочтения вот этой умной и тонко написанной книжки.
Не со всем согласна, но написано умно, хорошо, со знанием дела.

tk.nxt.ru/

Я очень и очень не любила 1 сентября — наверное, прямо с пятого числа того же месяца и того же года, как началась моя учеба.
Ибо там был кошмар.
Честно говоря, не хочется останавливаться на этом, потому что тогда унылость была всеохватная, ибо узнать про что-то другое и сравнивать было не с чем. Не то, что сейчас.
А теперь я почитала книжку про американскую общеобразовательную муниципальную школу, сравнила с полудетскими впечатлениями от «Кентавра» Дж. Апдайка, и возликовала — так у нас-то было лучше!
Хотя, конечно, кому и как.

Первое наблюдение: блочная система, или нафига голову ломать?
То, что человека надо любить, это как-то абстрактно понятно, только вот никак не говорится обычно — которого и как именно?
В той школе. которая советская, прямо не говорилось, но в целом намекалось — что надо напрячь все силы, резко пожертвовать радостями жизни сейчас, чтоб был человек-творец, образованный, с всемогущим разумом, и который все преодолеет и создаст распрекрасный мир. А там расслабься и люби — согласно его достижениям и как сумеешь. В общем, учись, трудись. закаляйся и совершенствуйся. И все будет. Даже даты были обозначены — с 1980 года наступает изобилие. Потом, ближе к середине семидесятых, как-то про дату забыли. как и про многое другое, но в целом надо было трудиться головой в школе сейчас, налаживать карьерный рост сразу, и тогда, может...
В американской школе такого вопроса, про напряжение ума, какие-то трудности и необходимость поломать голову, продумать — вообще вопроса не стоит. Никакой соревновательности в учебе, никаких возможностей подумать, что у кого-то способности — а ты не сечешь, кто-то блистателен, а ты не такой. Ибо...
Первый блок. который как бы ненавязчиво возникает в сознании — сравнить, какого лешего учили «нас», и к чему готовит школа «их»?
Если сравнить, к чему пришли две великие державы к кнцу Второй мировой войны, то. как бы, все ясно — приступили к конкурентному переделу мира, одни потеряли много, но наломали и показали всем, другие получили такой профит от продажи оружия и продовольствия по ленд-лизу— мама, не горюй, и еще пограбили нехило в побежденной Германии. И что дальше, и причем это самое образование?
А очень причем — ибо кое-кто остался при своих больших, но ограниченных ресурсах, в то числе и людских, и надо было не просто выжить — а победить и превзойти. Потому что ничего особо взять негде (хотя, конечно, антиквариат, произведения искусства и просто драгоценности так и уплывал, но это говорят, а мы про видимые изменения в образовании).
И в американской школе. и в российской, и в советской очень важным интегративным показателем была и остается дисциплина. А вот что это такое — тишина в классе и исполнение заданий(в школе это пока так)?
Есть принцип беспрекословного исполнения инструкции. Очень хорош в армии и профессиональном спорте — ты не думай, делай, за тебя командиры и ли тренер думает.
В американской школе — вроде этого. Учитель и все методисты вкупе с прочили авторами инструкций все продумали. Выполняй и ты хороший, умница, успешный.
В советской школе было соединены два подхода: очень жесткое подчинение инструкциям в младших и средних классах, и потом, в старших(еще и платных), была некая свобода. Не в смысле нарушения инструкций, а инструкция менялась — поощрялась свобода мышления в избранных направлениях.
Если верить автору книги (а мы верим, ибо и из других источников приходят сходные данные), существенно то. что инструкция и поддержание учащихся в классах в самоощущении успешности, бесконфликтности. бездумности — главное дело. Для тог учебный материал урезан до элементарности.
Теперь о другое. Кого больше проверяют в школе: учеников, или учителей? Мне видится, что учителей. Это он источник знаний про все инструкции ик нему все претензии по их выполнению. В том числе — и учениками.
Ничего не напоминает?
Мне — да. Что-то про ферму.
И обучение — это не блоки в обычном понимании нашего учителя — это игра в Лего. Там все задано конструкцией кубика, лепи по инструкции, это забавно, вон, точно по инструкции вышло, какой ты молодец. А что нафиг этот корявый уродец и что ты о реальном мире узнал — не бери в голову. Не твоего ума дело, ты и так успешен.
Завершение первого блока:
Если некогда задавали такой явный тренд в образовании на территории СССР — надо создавать свое хозяйство (промышленность), надо обучать персонал, надо выделять и делать ставку на самых способных, чтоб быстрее достичь наивысших успехов — «там» довольно лихо сделали ставку на сытых и беспроблемных газонокосильщиков, рабочих на мусоросжигающих заводах, работников супермаркетов, парикмахеров, дорожных рабочих и много, много кого. Им достанет средств, пока они молоды, относительно здоровы, на жилье, еду, нехитрые развлечения.
Гораздо меньше делается ставка на умных, точных, исполнительных менеджеров высшего звена — и еще медиков, юристов, ученых.
Совсем не показывают, где и как образовывают и воспитывают тех, кто в самом деле управляет этой страной — грубо говоря, самый интересный для нас класс — успешные начальники.

Теперь стоит подумать — если тут растить подобное — хватит ли им на...ну, вы поняли.
В квалифицированными работниками уже разобрались за двадцать лет: кто умер. кто спился, кто в палатке челноком, зарабатывает деньги на свой отдельчик в холдинге.
Всплеск интереса к любому высшему автор книги правильно оценил — это авантюризм и желание вырваться, быстро сделать большие деньги.
Про остальное...
Но, так сказать, 1 сентября не за горами, и мы снова вздрагиваем своей шкуркой, думая — как хорошо мне туда не идти!!!

@темы: Эссе

---

Пиплы, ВОРНИНГ!

[Ларс Бьернсон]

Уважаемые авторы "Будуара" и им сочувствующие.
Напоминаю, что лето - пора отпусков, заканчивается, значит, и "Будуар" с каникул возвращается и продолжает выходить в обычном своем режиме.
Новый номер ожидается в начале сентября.
Несите редакции свои материалы.
Предлагаю организовать флеш-моб.
В школе всегда пишут сочинение на тему "Как я провел лето".
Отчего бы и нм не написать такие сочинения?
Просьба не просто перечислить, где вы побывали или что успели сделать, а предоставлять развернутые тексты с подробными описаниями, по мере возможности - иллюстрациями.
.

@темы: Новости

---

Отдых, отпуск, лето

[Сусуватари]

Сейчас оно заканчивается - лето.
Кто спешно пакует вещи к отъезду, кто, наоборот, хвалится загаром и фото, а если...
А если подумать - как же отдохнуть, если не уезжать?
Да и всегда ли отдых - это удрать из своего дома?
Можно ли организовать все так, чтоб и вырваться из провседневности, и из дома не уезжать(только не как дитя - спихнуть все на маму!)?
Есть идея?

---

Эколого-экономический подход

[Сусуватари]

Как-то в один день две истории, два факта, словно, сговорившись, чуть не одновременно предстали и ну, намекать: без человека-то лучше.

Первая история выглядит благостно - про то, как вываливали на пляж океанский много-много мусора, а потом лет пятьдесят туда взяли - и сами не ходили, и мусора не несли. Не было там людей - и хорошо да красиво стало на пляже весьма.
www.diary.ru/~akin-benz/p165475213.htm

Вторая история про другое - мол, как избавиться от населения? Оно, население, то еды хочет, то кров подавай, то идеалы светлые.
Хлопотно с ним.
Был бы Джинн или какой Дэв - решил бы проблему благолепия быстро. Как Старик Хоттабыч - в рабство. В одну из стран Востока.
Но, с другой стороны, если все обобрать, все позапрещать, и оставить только перспективу выживания еле-еле, на подкрашенном крахмале - вдруг и получится?
По провинии, не по столицам, уже, считай, достигнуто.
Подробно читать тут: www.computerra.ru/own/vasiliysk/627652/

Я-то все удивлялась, что, мол, человек вырвался из действия естетсвенного отбора, вывернулся из экологических зависимостей - ан, нет!
Все на месте - и ограниченность ресурсов, и стратегии разные, и конкуренция...
Сплошная экономика природы. Геккель-то был прав, называя так будущую экологию.
Одно обидно - мал, что ли, разум, чтоб все же вывернуться и не повторить судьбу динозавров? А то будет кто-то спустя несколько сот лет ходить по пляжу и рассуждать, как мы про тиранозавров: "Вот были чудища.. как хорошо, что повымерли!"

@темы: Эссе, Рекомендовано редакцией

---

живопись и граффити

[myprecious]

Фестиваль Art of the Streets, организованный национальным театром Riksteatern, должен стартовать в городе в середине августа. Чтобы разрекламировать событие, 13 граффитчиков нарисовали 300 специальных плакатов. Эти плакаты, по замыслу организаторов, должны были появиться на стокгольмских билбордах, отданных под рекламу культурных событий.

Однако, когда реклама уже была готова, власти Стокгольма отказались предоставлять под плакаты рекламные места, заявив, что реклама уличного искусства, в том числе и граффити, противоречит политике города. В 2007 году в Стокгольме объявили борьбу с вандализмом и ввели политику "нулевой толерантности" по отношению к граффити.
из www.lenta.ru/news/2011/07/26/stockholm/
у нас не вполне определилось отношение к граффити - в первую очередь, из-за того, какого качества и где появляются работы.

Но ведь бывают совершенно очаровательные! Тонкие, уместные и полные смысла.
По материалам недавней и не нашей поездки в Иркутск - образцы граффити на улицах города.

Это изящное изображение, сказочное и лиричное, никак бы не назвать тем, что портит вид, согласны?

Или вот это изображение - при всей моей нелюбви к колонкам - это ностальгия по прошлому. Тяжелое, но все же, все же. Некое чувство приятной печали. Это не говоря про изыски света, цвета и экономность средств. Очень приятная гамма.

Но иные вещи никак иначе, как удалое бурятское, не назовешь - еще и на грибы позавидуешь. Дальнейшее я стесняюсь комментировать - только прошу обратить внимание на цвет и блеск, а так же дамскую фигуру... во "Вспомнить все" со Шварценеггером такое подавалось не столь гладкое и собоазнительное. Марс, однако!

На этом, пожалуй, прервемся.
Приношу свои искренние извинения, если это кому-то порвало ленту.

@темы: Арт, Новости

---

Казалось бы - белая бумага

[Сусуватари]

Эти красивости даже не знаешь, как назвать - очень хочется назвать их бумажной скульптурой.
Этоочень ярко и выразительно, присутствует динамика, яркий образ. И ещё добрый взгляд на мир.
Поэтому я с удовольствием представляю это, найденное не мной - Donata, - изящное фотоэссе о творчестве:
www.phototopic.ru/neveroyatnoe-origami-calvin-n...

новое поступление
www.telegraph.co.uk/culture/culturepicturegalle...

запись создана: 13.04.2011 в 22:14

@темы: Арт, Рекомендовано редакцией, Новости

---

Для обсуждения - фанфик, не фанфик, и что с этим делать?

[myprecious]

Жанр - наверное, очень фанфиншен
Персонажи - Граф Ди, остальное - из игр и фантазий. Все совпадения случайны.
Размер - ну, очень много.
Насчет размещения - ну, хоть спросите?


Очередной день, очередной посетитель.
Пришел мужчина, белый, средний или даже выше среднего роста, но склонный сутулиться. Вид как бы частично ухоженный: явно дорогие вещи, неплохо и со вкусом подобраны, но видно, что хозяину не всегда есть до них дело. К тому же, некоторая отечность лица и бледный цвет кожи… Не то, чтобы пьет, но, скорее всего, ведет очень и очень ночной образ жизни.
- Проходите, присаживайтесь, пожалуйста. Выпьете со мной чаю?
Посетитель вздрагивает всем телом и сжимается. Кажется, он только сейчас понял, что не один и напугался. Выхожу на середину круга света – теперь я виден весь: маленький, женственный и совсем нестрашный. Ласково, по-кукольному улыбаюсь:
- Вам хочется выбрать друга, или удобное для содержания живое украшение?
Посетитель снова вздрагивает. Я снова делаю приглашающий жест - прошу к столу, - и сажусь сам. Аромат чая успокоит любого нервного человека, а если не справится – так и благовония есть.
- Не могли бы Вы рассказать немного о своем жилище и распорядке дня: так легче будет понять, какой Вам вид подойдет.
Я нарочито использую это отстраненное обозначение «вид», вместо того, что гораздо точнее отражает суть – «партнер». Так проще.
- Ну-у… - мой собеседник замолкает, и, спохватившись, садится в полукресло напротив. Какая у него занятная посадка: он не садится в глубину, а устраивается на углу, довольно широко разводя колени. Сидит изумительно прямо. – Я живу один. Квартира небольшая, всего спальня, гостиная да кухня – мне больше и не надо… Занят весь день и допоздна. Да, работа нервная. Иногда уезжаем на неделю, бывает больше. Вот, вкратце, все. Наверное, я зря все это затеял – даже котенка же не оставишь на неделю запертого в квартире?
Он наконец вскидывает на меня свои глаза, и я пораженно замираю: карие, как вишня, глаза измученного грызуна! Я прямо-таки заворожено (и завораживающе) смотрю в эти чудесные глаза и тихонько достаю из скрытого в столе ящичка благовония. Их не надо воскурять: аромат раскроется от тепла моей руки. Я натер запястье, и теперь картинно всплескиваю руками:
- Ах, да что же я! Ваш чай! – и быстро наливаю в европейскую чашку обычный черный цейлонский чай и почти всовываю посетителю чашку в руку. Все – теперь менее чем за минуту, я увижу чудесное превращение, мой гость покажет скрытую сущность…
Я успел подхватить падающую чашку: по креслу заметался шустрый темно-коричневый пушистохвостый грызун. Белка! Отличный самец.
Зверек замирает на сидении кресла. Уже начинает понимать.
- Я, пожалуй, предложу Вам орехов. Фундук или кедровые?
Зверь воинственно топорщит усы. Но при виде щедрой пригоршни блестящего, словно лакированного, фундука в скорлупе, он резво вскакивает на стол. Еда для настоящего зверя – дело святое. Не отрываясь, словно в диком ознобе дрожа нижней челюстью, белка сокрушает один орех за другим, ее защечные мешки вздуваются… Наконец, понял – а куда бежать с этим сокровищем? Присел, начал просто есть. Уж это точно останется с ним.
Пока мой гость успокаивается, насыщаясь, я изучаю его: все-таки первое впечатление было правильным – немного помятый и несчастливый экземпляр.
- Значит, Вы свободный и независимый неплохо обеспеченный холостяк? – спрашиваю.
- А что?- ни на миг не отрываясь, отвечает вопросом на вопрос мой посетитель.
- И одиночество несколько тяготит и не всегда удобно? Косо смотрят?
И тут Юлия, как наконец представился мой новый знакомец, прорвало: ему неплохо, в принципе, и одному. То есть конечно он хотел бы как все – чтоб его любили, ценили, обожали даже… и чтоб вроде бы он о ком-нибудь заботился. Но как? Как это организовать?
В смысле – работа у него такая, что весь день и ночь он на работе. Ну, оркестрант. Скрипач. То есть, работает в оркестре театра. Стало быть – с утра репетиции, днем всякое-разное, иногда записи, а вечера – спектакли или концерты. Или и то, и другое по очереди допоздна. Все, кого он видит - это театральные. Собственно, в этом и состоит проблема.
Все театральные: балерины, хор, солисты, кордебалет и оркестр – они хорошо знакомы и надоели до чертиков. Даже хуже того. Вот представьте – дружный творческий коллектив, приступающий к постановке оперы. Любой оперы. Там сразу начинаются коллизии – и самые противные из них даже не извечная борьба за лучшую роль (это понятная и нормальная конкуренция), выгодный вариант аранжировки и либретто – а все те же игры девичьи на спертом воздухе: под влиянием сюжета и музыки, разгораются любовные страсти.
Белка дернула хвостом и запихала пару орехов снова в защечные мешки. Пробежалась по краю стола. Потом степенно вытащила их. И продолжила, не выпуская орехов из очаровательных когтистых ручек:
- Когда-то вначале я впадал во всеобщее безумие и вовсю крутил эти романы. Но вот однажды я стал замечать в очаровательницах своих эдакое зверское. Вот, к при меру, наша Меццо-сопрано для меня теперь чаще выглядит крупной коровой. Такая черно-белая, здоровущая, и все время жует из телефона что-то. Или вот наш худрук – потрепанный лев. А его жена – самая обыкновенная драная кошка. Такая нервная, все время ластиться хочет, а чуть тронешь – тут же по рукам или глазам когтями. Кстати – и просто незнакомые люди на улице стали казаться зверями. А однажды и сам я ночью увидел себя… таким вот. Форточка была открыта. Я и выскочил: проверить, смогу ли.
А за окном был Лес. Вообще там городской газон: редкая травка, полудохлый пыльный куст сирени да шиповник, а тут был Лес: много-много тесно стоящих стволов, с ветками, словно нарочно простертыми так, чтобы белка могла легко бежать, перескакивая с дерева на дерево, пролетая за считанные минуты… куда? Как оказалось – к другому окну. Вроде туман, дымка, в которую погружены деревья. Капельки влаги на веточках… земли не видно. И вдруг видно окно – прямо только окно. Вскакиваешь, не оглядываясь, на подоконник – а вот уже просто дом – знакомый или не очень, и настоящее окно. То, первое окно само было незнакомо. Зато легко узнать занавески – такие милые, в нежный затейливый узорчик. Женечка. Женечка. Та, что так мило улыбается Юлию, когда он проходит к остановке – она поблизости живет. Однажды они прямо-таки столкнулись, что-то там рассыпалось, он помогал поднять. В общем, он, Юлий, теперь знает, что ее зовут Женечка, что она живет почти напротив и эти милые занавески неброской расцветки – это ее окно.
Осторожно взобравшись по раме, белка заглянула в комнату.
И вот с того времени не желал Юлий более знакомиться ни с кем: там, на кровати, покуривая, лежала свинка – такая немного в щетине, бело-розовая, в веснушках, и болтала по телефону насчет того придурка напротив, который у нее уже в лапах и скоро сделает предложение – «ты бы только видела, Тонь, как он лыбится и на ноги мои смотрит!»
Бросившись бежать, Юлий надеялся, что теперь попадет к себе… но Лес был против. Бедное сердечко напуганного маленького грызуна стучало внутри груди больно-больно от страха. Лес все не кончался. Но вот – снова окно. И опять – не родное, не свое, с вишнево-коричневой рамой, тусклым ночником и плотной гобеленовой портьерой. Это было окно Элеоноры, Норы – в общем, его лучший друг Санька женат на этой штучке. Санька – виолончель. Отличный звук, классный, бархатный, завораживающе-медовый. Талантище – ему бы на конкурсы.
Но есть Нора, и в эту нору-дыру уходит жизнь Сани. Ну, конечно – она такая… оказывается, тоже свинка. Белка вдруг увидел их: могучая хавронья почти придавила и покусывала ослабевшего большого доброго пса. Тот смотрел, извиняясь, и тихонько только постукивал по полу хвостом. А хавронья щелкала немалыми клыками и норовила поддеть побольнее. Пес в очередной раз взвизгнул и отступил. Бедная, бедная белка! Сердце разрывалось на это смотреть. Но как маленький лесной зверек сможет противостоять огромным махинам? За ними все преимущества как в дневном мире, где они уважаемые актрисы, законные жены и прочая, прочая, так и в этом мире, где есть Лес.
- Кстати, Юлий, а как вам удобнее общаться – белкой, или человеком?
Зверь опустил лапки, подергал усами и задумался - начал умываться. Отчистив пушистые уши, пригладив темя и намыв нос, решил:
- Наверное, белкой – и, пожав плечами, добавил – так ни я, ни меня в заблуждение не ввести: маленький я, слабый и только сострадать могу. Сердце рву, все понимая и сочувствуя, а помочь – никак.
Да, мне кажется, в этой интерпретации случай безнадежный. Но это один вариант, а есть всегда еще несколько.
- Вы правы, Вы совершенно правы. Вам надо решительно сменить круг общения. Хотя порывать с привычной средой тоже не спешите. Во-первых, вам бы место для общения сменить – как, например, насчет другого леса – не призрачного, а настоящего? И приятелей среди почти настоящих зверей – вот у них психика здоровая. Знаете – давайте-ка вы ко мне зайдете через пару-тройку дней, а лучше – в понедельник ближайший. Думаю, будет у меня для Вас интересное предложение.
Все это я говорю обычным способом снова мужчине «слегка за тридцать». Тот согласно кивает, и, несмело улыбаясь, откланивается.
Итак, у меня заказ на исправление судьбы. Мужчина банально так хочет быть счастлив, что видит кругом одни несчастия.
Что выбрать – кицунэ или нечто иное?

На перекрестии путей бывает всякое, даже такое, что поначалу кажется неудачей, а оборачивается именно везением. Если хватает терпения дождаться естественного развития событий.
Снова тонкий звон колокольчиков – и я вижу всплеск яркого солнца за спиной моего посетителя. Вновь из внешнего мира пришел некто, у кого судьба не в равновесии.
Что на этот раз?
Я удивился почти яростному любопытству. В голове собеседника раздалось определение, позабавившее и насторожившее меня: «Мужи-ик, ясно дело – мужик!» Кажется это он мне пытается как бы комплимент составить. Я, не показывая, насколько хорошо его понимаю, приглашаю отдохнуть у себя и осмотреться. Интересно – какое нарушение баланса в данном случае?
Это очень молодой (так и хочется сказать – «самец») экземпляр, еще очень гибкий, неширок в плечах, очень пластичен. Со временем будет красив, наверное, пока же огромные переливчатые серые глаза и широкие темные брови едва помещаются на узком подвижном лице. Усмешка довольно зверская, но… пухлая, почти детская, словно нацелованная губа. Да, все еще только складывается, но уже и сейчас интересно – всякие кожаные одежки, явно татуировки, и при этом открытые широко, словно считывающие все вокруг и пробующие на вкус глаза. В них – тут же жадная оценка. Хочет много, очень много. Отчего так?
Проверенный способ – чай с пирожками, - позволил узнать больше.
Изумительно: всего как бы стечение обстоятельств, а мальчик пятнадцати лет из семьи, прямо сказать, постоянно балансирующей на грани столкновения с законом, теряет всех близких и в считанные дни перемещается из жалкого трейлера, по пути попадая в полицейский участок и в автомастерскую, в роскошный дом – в качестве еще неизвестно кого, правда, но все-таки, все-таки!
Занятно – не жестокая ли рука древних богов разом перекроила все эти судьбы? Прервала те, что были однозначны, решила переиграть ту, что показалась неопределенной?
Мальчик и впрямь довольно забавен: вот уже он старается обаять меня. Да так приступом берет обаять, что я сам совершаю поступок, разом отодвигающий всякое с его стороны посягательство: я просто рассказываю, что общение со мной вызовет исполнение желания. Любого, какое на данный момент будет достаточно сильным. А уж последствия этого исполнения желания – это и есть мой гонорар.
Надо видеть, как он разволновался!
Как он буквально перетряхнул все свои желания! Если бы мог – держал бы даже руки за спиной, наверное.
Хотя вот это было не очень понятно – он явно что-то хотел, и с чем-то готов был расстаться: иначе ко мне и нельзя попасть.
Мне становилось все интереснее – я даже почувствовал нечто вроде азарта. А в его голове клубились разные соблазны… И он судорожно заталкивал их от себя, от своего внутреннего зрения – чтобы не попросить невзначай и не лишиться взамен чего-то, что окажется еще дороже, на поверку. Желаний была такая яркая россыпь, что я, допуская мысль об ограниченном количестве душ и их многократном путешествии на землю, сейчас видел либо еще одну попытку какого-то средневекового пылкого итальянского политика реализовать себя, либо не менее пылкого герра Шлимана. Воссоздать свой мир, какой хотелось видеть в детстве и перекроить судьбу. Прорваться в круг весьма и весьма могущественных персон. Впрочем, мальчик часто спохватывался и… а, еще и ликантроп. Вервольф. Поэтому так красочны упоминания о вилянии хвостом, прижимании (настораживании) ушей и оскал. Парнишка себя считает слабым.
К сожалению, он не только пришел в себя, но и напугался до неприличия. А мне интересно – но чем удержать?
Кажется, вот оно, решение: Юлий!
Если один из них до неприличия сейчас удачлив, то другой считает себя невезучим, а точнее приносящим несчастья.
Уравновесятся?
Я попросил подождать минуту, добрался до Юлия и предложил встречу просто белкой пока.
Мужчина чуть не кинулся бриться, потом нервно рассмеялся…
- Сойдет и небритая белка – так пушистее, - принужденно рассмеялся он и нахмурился: как стать грызуном? Ведь это с ним во сне бывает.
- И сейчас Вы спите – грезите наяву, - ласково отозвался я, потягивая к нему благоухающую руку. Главное – не сразу клетку показывать, с какой я пришел.

Знакомство вышло уморительным: мужественный молодой человек принялся пожимать ошалевшему от сна наяву Юлию лапку, предлагать искреннюю дружбу: показывать свою несокрушимую уверенность в себе.
Юлий деликатно старался не прятаться и не кусаться – а искушение было велико.
Расстались на первый раз в неопределенности – каждый здорово сомневался в продолжении отношений и их характере.

Спустя неделю, или даже две, я снова увидел у себя Юлия. Он был рассержен, нервен, почти обозлен. Вопрос, который он задал, меня удивил: «зачем его познакомили с практически женатым мужчиной?» Я был так изумлен, что сам принялся расспрашивать:
- Как Вы говорите? Практически женатый? Это в пятнадцать лет? Давайте, начните самого начала, что Вы знаете и каким образом узнали.
Мой посетитель сначала побурел от прилившей к щекам крови, забормотал, сутулясь еще больше прежнего, что он, пожалуй, пойдет, толку не будет и нечего, а потом уж от самых входных дверей, почти будучи выпровожен за порог, вдруг встал и горячо заговорил:
- Нет, Вы не подумайте, я вовсе не эгоист, я даже рад всякому счастью людей, но это! Это! – он взмахнул рукой, словно в отчаянии бросая наземь что-то, и заговорил напористо, с увлечением – Это просто бред и несчастие! Вот представьте себе мое положение: я попытался увидеться с ним, с этим везунчиком, чтоб почувствовать – как мы, такие разные, сможем общаться? То есть теперь понятно – никак, но сначала я решил… в общем, я высчитал в несколько походов к окну комнаты этого паренька, где мы можем увидеться «на равных». То есть, это пока он зверь, и я – тоже. Там есть такой сад, и точно – лишь обитатели дома бывают в этом саду. И я видел… ну, это. Когда мальчик становится зверем там. В общем, не очень похоже на киношное – это выглядит легче и красивее – такой гибкий юноша, потом – р-раз! – и все: симпатичный зверь. Высокий такой, на длинных лапах, глаза светло-серые такие, подчеркнутые бровями длинными.
Я с интересом, не перебивая, слушаю это. Пока одно ясно – Юлий прямо-таки открывает для себя мир. Интерес к мальчику заставил даже вылезти из привычного круга. Сделал большие восхищенные глаза:
- Такой красавец! Светлый, темненький?
- Почти серебристый, прямо блондин, - смущенно-радостно отозвался Юлий.
И тут его прорвало:
- Поначалу было все прекрасно – я выскочил белкой на крыльцо, когда он вышел снова из дома, чтобы явно размяться в саду, такой невинный в своей обнаженности, такой… знаете же – прямо дышит спокойствием и вкусом к наслаждениям! И тут – я пробежался от крыльца к дереву, взбежал повыше, чтоб уж точно не достать было и поцокал немного. Звук-то заметный. Парнишка не особенно удивился, не смутился ничуть, а как был, просто подошел ко мне. «Привет, Юлий!» - просто так говорит, и я понимаю – вспомнил! Он меня вспомнил, а может – и ждал даже. Я даже лапками передними в восторге пристукнул! И ведь так потом замечательно было: он даже не стал трогать меня, просто улыбнулся – ну, знаете, как у него обаятельно выходит, как бы сначала опускает глаза, потом губы начинают улыбаться, и вдруг он вскидывает голову и Вы видите его открытую и широкую улыбку и искрящиеся глаза. Он… такой уверенный, красивый и благополучный!
В общем, мы сначала бегали, я гонялся по веткам впереди него, он гнался следом по земле, было так здорово – кажется, это такое простое и неумное занятие, а мне понравилось бегать. Потом мы отдыхали – и не надо было слов. Я даже не заметил, как он снова стал тем красивым парнем и взял меня в руки – но я уж точно не боялся. И его судьбу не боялся испортить, я просто был вне пределов досягаемости любых несчастий! Вот совсем!
Он что-то говорил свое. А я не понимал и лишь старался отдышаться. В общем, я как-то почувствовал, что пора – и спрыгнул с его руки. Он взмахнул рукой – вроде бы «привет» - и все, я уже в своем лесу и окно рядом. Домой надо – работа, то, другое…
Я все потом переживал и вспоминал это ощущение – бегать с волком. Не заботясь. Не страшась и только чувствуя, как хорошо и свободно, как ладно все получается у нас! Или у меня? Это, кажется, и сгубило все. Мне захотелось узнать, что он обо мне думает.

Работа, работа, каждый день и в перспективе. Это даже не занятость – это жизнь. Звучать. То есть чувствовать, передавать эти чувства, мучительно искать самый точный звук.
Утром я просыпаюсь, выплывая из обрывков мелодий, что-то слышанное, и если пальцы движутся – я это играл. Немного потоптаться на кухне, что-то из холодильника или по-быстрому сделать из полуфабриката, - и я пошел. Квартира мала, соседей надо беречь, потому я лишь днем репетирую у себя, и в театр убегаю пораньше.
- Зрассь! – это по пути на остановку, - Приветствую! Рад видеть (с поклоном – драной кошке, а то обидится больше, чем допустимо)! Как нынче – лучше, чем вчера (это старому вахтеру – показывая небрежно пропуск и проскакивая по коридору в репетиционные)?
Я иду поутру легко, в голове пусто и звонко раздаются отрывки мелодий, я блаженствую – ничто не тревожит, ничто не болит.
Публика оглядывается вслед – удивлены чем-то. А, это потому, что иду легко и привычной замкнутости нет, я почти улыбаюсь. Ну, и день примечательный: сегодня наш худрук свои идеи насчет нового сезона выдаст. Что снимают – мы уж знаем, но новое: тайна, тайна великая, и все ходят на цыпочках, равным образом опасаясь и большой бяки на всю голову, и праздника жизни.
Собрались все в малом зале, наш Лев Облезлый, встряхнув картинно гривой, начал свое послание. После краткого и очень ругательного вступления насчет репертуара вообще, он сообщил очевидное – что «Щелкунчика» снимают, а начинаем готовить «Ромео и Джульетту». Это как бы напрягло коллектив. Все начали прикидывать, каковы перемены в их личной судьбе то ли ведущая партии светит, то ли наоборот, не светит и «у воды» остаться. Это балетные переживают. Оркестранты переживают сдержаннее. Наверное, потому как столь выраженного солирования здесь нет. Другое дело – каждый знает (или уверен, что знает) свои резервы, что вытянет, а от чего бы лучше отвертеться. А уж солисты и вовсе утверждены на века.
Я меланхолично вспоминаю партию первой скрипки в теме Джульетты. Очень, очень высокий темп. Легкие пиццикато изредка. И часто – короткие мартле у колодки или у самого кончика смычка. Пальцы левой простукивают отдельные пассажи – но я спохватываюсь, и, чтобы не мешать, скучливо под разглагольствования худрука начинаю чертить профили. Сначала – его, нашего вершителя судеб львиноголового. Подумал, и усилил на рисунке отвисшую брезгливо нижнюю губу, поглаже сделал лоб – вышло что-то верблюжье. Спохватился – вдруг кто увидит? – и зачертил рисунок. А речь все льется. Умеет же он тянуть речи! Из отдельных штрихов стал складываться другой профиль. Я специально не загадывал – пусть нечто само собой проявится. Рука сама как бы набрасывает штрихи, тут – погуще, здесь – изгиб получается. Немного оттенить… Профиль Ларса был не то, чтобы точен – романтически узнаваем. Да, яркий мальчик. Я улыбнулся и снова принялся чертить: вот уже в три четверти, хорошо понятны линии широкой шеи, скользнувшие по щеке к плечам пряди волос, полуопущенные веки. Да, очень красивая линия разреза глаз, линия века вообще потрясающе гармонична. Легкий изгиб к внешнему углу смотрится изысканно.
Я откинулся и оглянулся, стараясь все же не особо выделяться. Оркестр тихо переживал новость, балетные нервно вскипали… но сейчас мы разойдемся – дирижер у нас вполне нормальный деспот и тиран, партии он уже точно знает, как и кому исполнять, так что – работать, господа! Заметив внезапно, что разговоры закончились и все поднимаются, поспешно вскочил, старательно пряча рисунки. Не то, чтобы, а все-таки не хотелось бы, чтоб эти мечтания рассматривали.
Санька удивленно вскинул брови, одними губами спросил: «Секрет?» и пошел вперед. Ну, да ладно – у Саньки своих проблем хватает, он не будет выпытывать. По дороге в репетиционную наше Меццо-сопрано вдруг торопливо хватает меня за предплечье и с силой тянет вниз: «Голубчик, дорогой мой, я жестоко хочу Вас попросить!» Изумила она меня чрезвычайно: о чем меня можно просить? Я ж никто и никакой! Предметов таскать мне нельзя, особых средств – нет совершенно, что уж там… Отбиваюсь обещанием «потом-потом» и сбегаю.
Нам быстренько разложили партии и сообщили основную концепцию, так сказать. Будем монументальны и проникновенны. И эдак пронзительны. Валторны переглянулись. Флейта холодно блеснула оправой очков. Ладно, на разборку партий – неделя, а потом – начинаем по отдельным номерам. Скрипки – с восьми. Потом репетируют духовики, и так далее.
Меня охватило нетерпеливое предвкушение – хоть и знаю, что пару дней буду лишь ужасаться звукам, которые будут получаться. И изведу соседей нытьем настраиваемого инструмента. Они, впрочем, довольно спокойно к тому теперь относятся – привыкли, ковер на стенку повесили, наушники к телевизору прикупили. И я почти плыву в блаженном тумане домой, весь звуча внутри этими партиями… Вот это грандиозное, как установление монумента: пам-парам-парам-парам! Парам-парам пара-ам-пам! Это после уханья валторн вступают разом все скрипки и четвертями, мерно, резко вверх-вниз, размашисто ведут тему. Что там на сцене под эту совершенно нетанцевальную мелодию твориться, я толком не знаю – не маршируют же они? И чувствуется в правой руке это растянутое движение – смычок вниз, сильно и длинно тянуть ноту… Как же это?
Спустя пару дней я вспомнил-разобрал все партии. Это было сильно! Конечно, доработок по пассажам еще много, и я, сардонически ухмыляясь, снова и снова отрабатывал некоторые места, как в школе еще, повторяя и меняя иной раз по пять разных вариантов штрихов. А задом наперед – это как на сладкое себе! Розовый период влюбленности в новую постановку у меня почему-то не прошел, как всегда, в тихом и счастливом уединении, обязательно поделиться захотелось. С Ларсом.
Нашел я его быстро. Парнишка сидел у себя в комнате, наверное, уроки готовил. Книг много, все так неживописно раскидано – в общем, женской руки или гостей частых не предвиделось. Я побегал по подоконнику, прикидывая, что бы могло заменить в этом случае покашливание, но мальчик сам заметил мелькание, или услышал тот грохот, который я издавал, скача по жести.
Он так мило улыбнулся опять, так решительно и бережно протянул ко мне руку – я даже расчувствовался. Решил, что и впрямь родная душа, наверное, парнишка музыку любит, может, сам как-нибудь поигрывает. Гитара там…
Покрутился по комнате:
- Не возражаете против некоторой беседы? Я ненадолго.
Он, к моему облегчению, не возражал и только рукой эдак показал, мол, устраивайся. Я вспомнил еще раз – нормально выгляжу? Пойдет? И… кажется, он не удивился и не поморщился. Только предложил жутко черного, до стояния ложки слащеного чая и бутерброд. От неожиданности я взял и то, и другое.
После первого же глотка меня прямо тряхнуло – такая жуткая вяжущая горько-сладкая штука,- и я это впечатление поторопился зажевать куском бутерброда. Проглотив поспешно (я ж не питаться сюда пришел), спросил:
- Так ты учишься? А где?
Я-то надеялся лишь завязать беседу, узнать, как он относится к музыке. А его прорвало: кажется, он был в том счастливом состоянии, когда надо делиться непрерывно, а то счастьем просто сорвет крышу. Он снова взмахнул вполне годной для занятий музыкой кистью, просиял и быстро, сбивчиво, то и дело вскакивая, принялся рассказывать про отца, про учебу с потрясающими учителями, про всякое-разное. Что он там изучал, я не понял. Какую-то ботанику. Странно – практический курс какой-то – вроде, сколько каких-то рецептов, что делают из шиповника, куда крапиву – в общем, изумительное траволечение, в чем я не разбираюсь и боюсь вообще в это встревать.
- А тебе нравится это? – вопрос, казавшийся мне довольно простым мостом к интересам вообще и музыке, особенно к музыке, вызвал просто шокирующий обвал слов. Я никак не хотел этого слушать – но куда было деваться: он прямо-таки обрушил нам меня свои восторги.
Так я и знал! Ну, конечно – разве мне вообще когда-нибудь может повезти?!
Парнишка, разумеется, ни в чем не виноват. Это все мое злосчастье, мое вечное невезение, что сидит на этом беличьем хвосте. Я только кивал головой и тосковал внутри себя: когда ж этот поток перекроют? А он рассказывал и рассказывал – про одну из своих училок. Как я понимаю, многоопытная баба просто привязала его к себе. В чем там дело и как он попался, я не понял – слишком был ошеломлен. Но такая радость и тьма восторгов насчет ее ума (кто бы сомневался!), талантов (могу себе представить), оригинальности (еще бы!) меня просто сделала больным. Какое там спрашивать про музыку – он фонтанировал мощной струей подросткового энтузиазма насчет… женитьбы на этой штучке.
- Как?! – потрясенно пролепетал я, - даже так? Ну… наверное, поздравляю.
А что тут скажешь? Насчет «беги, спасайся» он просто не услышит, а услышит – еще и обидится. Парнишка радостно хлопнул меня по коленке и, перетащив меня на диван со стульчика, приступил к новому туру восторгов насчет этой бабы. Он при этом немного касался меня руками, иногда – бедром и я даже ощущал его запах. Думаю это все-таки был шампунь или еще что – уж очень приятный отчетливо лесной аромат. Люди-то довольно неприятно пахнут – соленой селедкой пахнут женщины, к примеру, от мужчин тянет чем-то горьким и властным, или кисло-горьким и тоскливым.
Мне неловко с этим бокалом чая, да и бутерброд некстати. Ужасно неприятно. Я ничего не хочу слушать про это подростковое безумие!
Совершенно не знаю, как выйти из положения: ужасно не хочется просто так уйти, и больше никогда не встретить. Может, все же если подольше послушать, он выговорится?
А, вот оно – уставил на меня свои глазищи и спрашивает: «А как у тебя, Юлий? Ты классный, даже не ожидал, что такой!» Я торопливо пристраиваю бокал с остывающим чаем и пытаюсь рассказать про музыку. То есть спросить – как он ее чувствует? И получаю новый взрыв восторгов насчет отца, который поет и играет, а еще он художник, насчет той же бабы (нигде от нее спасения нет!) и что он во всем ничего не понимает, а любит рок. Но он будет стараться учиться. И не могу ли я подсказать, как научиться понимать серьезную старинную музыку?
- Просто слушать, Ларс, просто слушать. Привыкать. Пытаться понять – по-другому не получается.
- Так, я понял. Списочек? Того, что слушать. А то я сам не разберу. И еще. Мне надо, чтоб объясняли. И еще Софи – можно будет про тебя сказать?
Я, как последний идиот, кивнул, бормоча про поздний час и занятия, как-то отцепился от парня и… выбрался. Нет, Вы скажите мне, как можно общаться с человеком, или кем еще, когда он бредит свадьбой?!

Я восхищенно вздохнул: получается!
- Все же присядьте, Юлий. Так будет гораздо лучше, - я мягко улыбаюсь и делаю шаг назад. – Вспомните, с чем Вы пришли сюда: Вы разочарованы в окружении, у всех одни проблемы и Вам кажется, что это Вы способствуете несчастьям. Так?
Юлий уныло-настороженно кивает головой и снова садится в то же самое полукресло. Снова та позиция, чтоб неглубоко сесть и быть готовым выскочить из него и убежать.
- А теперь Вы встречаетесь с мальчиком, парнишкой, который прямо фонтанирует радостью жизни. Вы разговариваете, бегали на разминке – и ничего плохого не случилось?
Юлий снова молча кивает, выжидая, что дальше.
- Та постановка, которая будет ставиться, всерьез ухудшает положение Ваше, или кого-либо из ваших приятелей?
Юлий даже вздрогнул, заметался глазами… потом уверенно качнул головой: нет, ничто не ухудшилось.
- Значит, пока Вы лично, прямо или косвенно, никому беды не принесли. И сами не пострадали. – я позволил себе ласково коснуться заранее заготовленного контракта пальцем. – Теперь Вы взяли бы себе этого волка, верно? Он Вам подходит?
Моя улыбка, чуть отстраненная, обращенная скорее к себе, чем к посетителю, просто расслабление перед финальным ударом. Потому что Юлий, вдруг засомневался и пятится – но врата неизбежности уже распахнуты, и он все равно отправится туда же, куда и все предшествующие: навстречу судьбе.
Юлий.
Я, кажется, позорно бежал. Я хотел, я очень хотел его взять. Но как?! Как можно забрать мальчика? Где мы с ним будем?..
Я схожу с ума, потому что на самом деле бурно рассуждаю сам с собой, КАК мы с ним жили бы. А он согласился бы?
Нет, безумие, чокнутый китаец или кореец, все это из-за какой-то замотанности, надо вырваться из этого круга репетиций в одиночестве. Слишком много классики.
Ах, да: классика. Такая классика, которая ему бы понравилась.
Я пробегаю глазами корешки нот, потом – на специальной полочки всякие записи выстроены. Да, задачка.
Он явно любит все очень яркое. События, переламывающие жизнь. Вот его жизнь сломана, а он лишь ярче стал. Ставящие совершено запредельные условия для проявления характеров. Сплошной Шекспир. Кажется, томик Шекспира и еще Достоевского в мягкой обложке я у него видел. И? Надо яркое и мелодичное, не слишком длинное.
Поэтому драматичная и яркая увертюра к «Эгмонту» не пойдет. Совершенно. Хотя тема сарабанды – самое то. Это когда вместе будем слушать, и он попривыкнет разбирать. Я заулыбался, представляя свой слабоватый голос, пытающийся напеть под аккорды фортепиано, это самое «так судьба стучится в дверь»…
Это, значит, потом. А для начала… Чайковский – «Щелкунчик», дуэт принца и феи Драже. Нет, не совсем начало – то такая нежность, такая любовь. Может? Нечто на грани. Между любовью и смертью?
Романс. Да, ансамбль скрипачей Большого, Романс из кинофильма… кинофильма «Овод». Это и про смерть, и любовь – все есть. И Прокофьев? Гавот из Классической симфонии.
Я быстро набросал рекомендации и… а как я ему передам?

Я сходил к нему. Это непередаваемо. Он хотел слушать «Князя Игоря». И только его, а лучше всего – «Половецкие пляски»! И песни оттуда же.
У меня после прослушивания, его вопросов и моего путаного объяснения с повторами долго искры в глазах были. Нет, даже не потому, как все предвкушаемое не совпало. Оказалось, что когда он хочет знать или получить желаемое, это существо буквально придавливает и выжимает все, до чего сообразит дотянуться. Он задает вопросы так быстро, будто заранее интервью заготовил. В общем, мне кажется, я для него слишком слаб.
- Классно! – почти все его реплики так начинались, неважно, что было потом, - а вот…
Он много знает. Удивительно много. Все сплошь не то и не так, на что я рассчитывал. Он… это он. Настолько своеобразно, что кажется нереальным.
Я ни разу не смог использовать заготовленную фразу – им не было места. А говорить пришлось много.
Я пришел к себе, выпил водички… и почувствовал себя никчемным, но счастливым.

Ками
Я навестил Ларса – потому, что было интересно, и потому, что надо было прояснить ситуацию: кто же из них принимает? То есть – с кем будет подписан контракт?
Ларс был очень бодр и полон планов, хотя явно нервничал.
- Ты прикинь, - сразу, не откладывая, после «привет!» приступил молодой человек, - мне, чтоб жениться, надо аттестат иметь. Про среднее магическое образование. Нет, я ее уважаю, и все такое – но причем образование, когда женишься? Я могу, нет вопросов – но вот зачем?
Это было неожиданно даже для меня. Я все-таки хотел узнать, какие изменения начались и просто выслушать, что будет сказано. Речь оборотня так занимательна!
Ларс вполне оправдал мои ожидания, даже более того: на самом деле желал проговорить все, что его занимало. А это была женитьба и отец, отец и женитьба.
- Старших всегда нужно выслушать. Очень хорошо, что ты почитаешь отца, Ларс…
- Еще как! Он такой! Это даже не клевый – это… - и молодой вервольф вздыбил шерсть сразу руками, яростно почесываясь, и просто мышцами кожи. Ну и зверь!
- И тебе вскоре станет скучно, если ты не постараешься узнать, что он знает…
- Мне – скучно? Да ты шутишь! Как мне будет скучно – тут знаешь, какие вечеринки! Так поют, а картины!..
Даже интересно – его все-таки убедят, что учиться надо? Как китайцу, мне это очевидно. Но Ларс – это не китаец.
- А ты уже решил, кем будешь в этой жизни?
- Я теперь точно знаю – писателем! У меня уж повесть есть, начал вот… - и парнишка кивнул на ноутбук.
Да, его желания фонтанируют. С этой точки зрения – ему контракт подписывать, а робкого Юлия – ему отдавать.
Мне не показалось, это точно так и происходит: поговорив с Юлием я ничуть не изменился, послушал Ларса(потому что он говорит, а если соизволит, то выслушает то, что хочет услышать) и стал говорить в его манере, то есть очень короткими рублеными фразами, внезапно оборванными даже.

Юлий
Опять, хотя и известно было давно, но все равно внезапно приключились гастроли. Какой-то очередной фестиваль искусств, в провинциальном, сравнительно мелком городе – что-то около миллиона жителей, много машин местного производства, типовая застройка – в общем, смотреть не на что, хотя этого много.
Хотя это я погорячился - все-таки модерн тут неплохой. Жаль, филармония у них новодел. По рассказам местных музыкантов, прежнее было построено для Купеческого собрания с соответствующим размахом. Все с тоской вспоминали лестницу и перила из цельного дуба, поразительную лепнину… Зал большой, но не очень. Неудобный какой-то, все фиолетово-коричневое и много странного стекла.
Только этим, может быть, и оправдывается тот странный заскок, что я легко познакомился с какими-то балетными из некоего «Имперского Русского» не то театра, не то балета, и пошел на их представление. Ожидался милый концерт из популярных балетных номеров, потом – дружеские посиделки.
Я сначала скромненько уселся на балконе и прилежно смотрел всякие па-де-де из «Баядерки». С каждым номером мое недоумение все росло, а когда объявили антракт и наименее устойчивая публика явно удрала, я решился – и пересел в партер.
Во время второго номера в отделении – Гран-па из «Дон Кихота», - я был уже готов ржать в голос. Это немыслимо!
Китри, не знаю, как там ее звали, была, мягко говоря, тяжеловата. Ей было так больно и трудно ходить по сцене, а уж всякие поклоны и прочие фигуры с перемещением головы были настоящей мукой. Она с готовностью рушилась вниз и с явным стоном и скрипом разгибалась. Ее партнер вовсю ей сочувствовал – сам был бодаем примерно так же. Они оба хотели склониться, и… там остаться. Следы отличного гудежа были видны в каждом страдальческом жесте, в мученически заломленных руках в арабеске. И вот, знаменитые моменты – надо поднять Китри и пронести, держа над собой, несколько шагов по сцене. Р-раз! – и руки дрогнули, дошло лишь до уровня груди. Шатаясь, но мужественно все преодолевая, танцовщик прошел до положенной по рисунку танца точке. Кордебалетные четыре девочки издевательски легко и без признаков опоя кружатся, как всегда тут кружится кордебалет.
Героическая пара продолжала свой перфоманс. Еще серия пробежек, оканчивающихся шикарными поклонами, в которые оба рушатся с видимым облегчением, через секунду сменяющимся величавой мукой в стиле «эх, дубинушка!», и, наконец, еще одна верхняя поддержка – ой…
Отчетливо хекнув, танцор рванул Китри вверх, уцепившись за талию и… не вышел! Дама была поднята на уровень диафрагмы и тяжко брошена. Ей от этого было уже совсем «никак» и она изобразила «что-то»; зато кружащиеся девочки так отчетливо прыснули, когда вновь закружились от центра к углам сцены и побежали своей красивой мелкой поступью по кругу, что в действии явно появилась интрига!
Честное слово, этим труженикам я аплодировал. Несгибаемые!
Потом был знаменитый дуэт Зигфрида и Одилии. Честное слово – это было настолько неожиданно, что я дал себе слово обязательно спросить Ларса, не сходить ли на балет. Это нечто!
В общем, я смотался к бойким сидельцам у стоянки такси, принес девочкам цветы, полюбезничал и смылся. В самом деле – у нас было утреннее выступление, в час дня – где-то на выезде, и еще вечером. Милы прелестницы, ничего не скажу, но я уж лучше полюбуюсь издалека.
Эта поездка меня здорово встряхнула. Прямо сказать, я даже не так был пессимистически настроен, когда Меццо наша напала снова с просьбой «Голубчик, я знаю. Это выше человеческих сил, но надо! Надо!»
И вот я, побрыкавшись и поизумлявшись, все же иду по незнакомому адресу, вид вполне официальный с покушеньями на моду, в руках пакет с необходимым припасом: у меня неромантическое свидание. На лестничной клетке меня охватывает паника, когда палец ложится на кнопку звонка, и вовсе хочется белкой мчаться, не разбирая дороги, по Лесу. Только бы не здесь быть! Но вот кнопка нажата, а за дверью тишина, и я, с облегчением покрываясь холодным потом и выдыхая, жму второй раз и поворачиваюсь, чтоб ретироваться.
Не успел! Дверь отворилась какой-то нос в очках высунулся наружу и мне пришлось здороваться и входить. Нос был откровенно толстоват, что не шло ни в какое сравнение с объемами на лице, а особенно – фигурой. Телесный избыток начинался сразу под очками, плавно стекал очень розовыми щеками на круглый подбородок, а все вместе – давил на белую, очень белую шею и ниже. Дальше я старался не смотреть – было очевидно, что одеяние холодных голубоватых тонов покрывает корпус в кустодиевских пропорциях. Совершенно не тронутый помадой рот ухмыльнулся, и сипловато раздалось:
- Ну, увидел, какая я страшная? Три минуты на размышление. Можно сразу тут.
Я совершенно ошалел от двусмысленности фразы и то ли разворачиваться и бежать, то ли остаться… Она сама приняла решение:
- Раз пришел, то проходи. А то весь кайф обломаешь.
Комната, которую я увидел, была ничем не примечательна. Все такое – светлое то ли дерево, то ли «под дерево». На стене неожиданно блеклым пятном обнаружились «Московские дворики» Поленова – копия маслом. Хорошая. Ни кукол, ни мишек, словом, ничто не указывало на обиталище старой девы. Даже кота не было видно. Разве что цветы – вот этой жирной зелени было много. Она практически забивала все окно и что-то виднелось на балконе. Не поручусь, но, мне кажется, там были какие-то громадные помидоры.
На столе, стоявшем не посередине комнаты, а почему-то у стены, что для круглого старинного стола неожиданно, появлялись тем временем признаки надвигающегося застолья: хоть ты тресни, а оливье кажется, не миновать. Хотя, видимо, будет еще что-то. Спохватившись, я вручил свои приношения. Она одобрительно посмотрела на меня, на коробку дорогих конфет, на цветы…
- Лучше бы я поручила тебе выпивку приобрести – сама стесняюсь. Да и мало в этом понимаю. Ты хоть помнишь, как меня зовут?
Я опять онемел. Мне стало мучительно стыдно, неловко до тоски – и в самом деле забыл!
- Просто посмотри мне в глаза, - сказала она все так же спокойно и внушительно, - просто посмотри. Там видно кошку. Обычную, дворовую серую кошку. Спокойная, немало наголодавшаяся. Как ты ее назовешь – киса?
- Киса… Дымка, - ошалело промямлил я.
- Вот! Подходит! – она удовлетворенно улыбнулась, - так даже интимнее.
И тут в этих тускловатых серых почти кошачьих глазах мелькнуло нечто иное, отчего я готов был бежать или вообще кинуться в драку, даже не знаю, заметался я просто в истерике. Там, на миг буквально, шевельнулось что-то завитками, и прямо в душу беличью глянуло нечто с серебристыми пронзительными, словно металлическими, глазами.
Киса, она же Дымка, повернулась отправилась в кухню.
Странно, но, похоже, готовить она умела. Или накрывать – что почти одно и то же. Я так и не понял, в чем была та самая помощь, которую я оказывал. Приходили еще гости, немного, но в тесноватой квартирке еле уместились. Кажется, просто провел странный вечер в совершенно незнакомой компании, меня очень осторожно изучали и я изо всех сил старался не быть никем, кроме и в самом деле скромного музыканта из весьма знаменитого театра. При этом уйти пришлось чуть ли не первым, что тоже как-то положительно было оценено. Кисой, по крайней мере. Прощание было формальным и я ушел, так и не поняв – что это было и будут ли ее встречи? Наверное, нет. Вспомнив про серебряный взгляд, вздрогнул и решил, что это к лучшему. Съест, а ты и не понял, так и останешься жить без души, по инерции и незнанию. Хотя… пели, оказывается, она… в общем, проект с ювелирными вещами из морских редкостей был изумителен. Очень стильно и необычно. Так чем я там был – еще одной редкостью, что ли?
Кажется, я даже не видел никаких ни у кого несчастий! Это было так здорово – то ли я теперь не обращаю на это внимания, по душевной черствости, то ли еще как, но мне это состояние понравилось. И я даже решил проверить, как теперь пройдет встреча с ним. С тем самым волчонком.
Наверное, я просто эгоист, и в самом деле хотел узнать про себя: насколько дела мои стали лучше. Все-таки не очень приятно было именно так про себя думать. Извздыхавшись так, что наша Меццо стала бросать на меня жалостливые взгляды и чуть не прервалась жевать свою жвачку из телефона, я все-таки взял себя в руки и… отправился к Ларсу, как только представилась возможность. Честно – я никак не думал застать юношу таким подавленным. Неужели я все-таки скверно влияю?!
- Привет, Юлий, здорово, что ты пришел, - снова просиял он и спихнул из кресла кучу книг на пол, - давай, устраивайся! Чай?
Я был снова обречен на черный, очень сладкий чай, который теперь принял с привычным содроганием, как странную и необходимую деталь в облике Ларса.
- Ну, как дела у тебя? – я рискнул спросить первым.
- Дела? – красивая рука небрежно отбросила пряди со лба, снова подчеркнув, какой лоб широкий, гладкий, а волосы шелковистые. Я только сейчас обратил внимание – он был при двух косах и только челка все время норовила упасть на глаза. Пухлые губы упрямо сжались, дрогнули крылья носа. Он явно что-то переживал, причем тяжко, сопротивляясь.
- Слушай, как считаешь, если я хочу жениться и невеста согласна, так что может быть плохого? – вопрос был задан довольно риторически и поэтому я лишь ободряюще уставился ему в переносицу, так, чтоб не выказать всех своих сомнений именно по этому поводу. Да вот не так все – его жизнь, его еще недоигранные солдатики-казаки-разбойники, всякий футбол и плавание. Если жена – то какая учеба и дружба? Пляж, знакомства, и все такое?
- Вот все мне прямо или аккуратно намекают, что я – сопляк. И что жена, такая… знающая, состоятельная – это не для меня. А почему? Я ее люблю, она меня – тоже.
Вот один из самых безнадежных случаев. Невозможно отговорить юного мужчину от рискованного приключения с роскошной взрослой женщиной.
- Я даже украсть ее могу. У нас, у вервольфов, и такой брак признается. Если год проживем вместе, то потом приводишь жену к Ликейе, и она подтверждает брак. Вроде, так. Или можно иначе. Надо поискать насчет обычаев. У ее родни тоже… жен похищали. И она и так согласна. Потому что любит. И я…
Мальчик снова сжал свои руки, но не ломал их, не хрустел суставами… значит, бережет себя. И напрасно дел не натворит.
- А где жить будете? У нее? – обычно простые вопросы насчет быта и прочих приземленных материй типа заработков и где жить придется как раз и позволяют довести ситуацию до очевидности абсурда этих намерений.
- Можно и у нее. У нее дом – настоящее чудо, - парнишка выпятил губы, потом сжал уголки губ, - нет, не пойдет: волку, чтоб увести с собой свою самку, нужно свое место, логово. Дом построить.
- Значит, пока надо подумать – где место, как строить будешь, так? – и я расслабляюсь, думаю, сейчас сам поймет грандиозность и невыполнимость задачи.
- А, так у нее надо спросить! Она точно сможет место показать! – словно его подбросили, вскочил, заметался на длинных стройных ногах, косички тут же расплелись и вся грива его на свободе, роскошно поблескивая, разлетается вокруг лица. Обернулся обрадованно, хлопнул меня по плечу, - ну, до чего же здорово, что ты пришел! Я б долго расстраивался! А делов-то: спросить у нее, как она хочет – украсть ее, в мэрии, или магическим браком? И про дом! Мне, как принцу готскому, и замок построить уместно, что скажешь?
Я просто снова ошеломлен.
- Замок? И хватит денег? Или тут у вас как?
- Ну, денег должно хватить. Я неплохо зарабатываю. На себя, как видишь, не трачу особо…
И он снова сосредоточенно заметался, потом небрежно развалился в кресле. Почти лег.
Я осторожно спросил:
- И насколько хорошо?
- Я не заглядываю сам в банк. Это у меня персонал, можно сказать, бухгалтер и нотариус, знают. Они молодцы – дела мои крепко ведут. Точно хватит. В банке ведь еще и проценты идут, верно? А так… мне сначала, как София подсказала, казалось, что на другую одежду типа джинсу и на погулять с ней на свои, я заработаю – а больше и не нужно. Оказалось же… я сначала обалдел, просто работать, думал, времени ни на что не хватит, тут учеба же…
Он снова счастливо и расслабленно заулыбался, весь лучась. Так и есть – опять про эту свою Софию:
- Она у меня умная и строгая. Знаешь, как в руках держит – не забалуешь! Учиться велела, и сама учит, и других мне отец нашел. Здорово вообще. Она все обо мне заботится: говорит, что до моего получения аттестата нельзя. Это, в общем. И я честно – ни разу до свадьбы. Поберегу ее.

@темы: Оригинальные произведения

---

Знакомьтесь, Ирина Гаврилова.

[Ларс Бьернсон]

Ирина Гаврилова - человек умный, наблюдательный и остроумный. Писателем она себя не считает.
Но этот сюжет, по словам Ирины, появился в голове и не давал ей покоя до тех пор, пока она не написала этот рассказ.
На мой взгляд, вышло ярко, интересно, динамично, с характерной для Ирины мягкой иронией.

Разумеется, раз рассказ опубликован - то можно и нужно его обсуждать. Я напоминаю - это действительно первое произведение автора и прошу быть максимально конструктивными при обсуждении текста (потому что сама автор об этом бы постеснялась попросить).
А еще мне очень хотелось, чтобы уважаемые читатели поговорили на тему рассказа Ирины.

ИРИНА ГАВРИЛОВА.
МИР СОШЕЛ С УМА.

Утро. Кухня. Завтрак. Телевизор. Мир сошел с ума! Рита не сводила глаз с телеэкрана, а в это время яркая яичная масса лилась на сковородку, а также на плиту и еще утром чистое платье…Внезапно она замерла, потом с треском сняла и отшвырнула фартук, кинулась к двери. «Ты куда? А яичница?» - из кухни выглянул недовольный кудлатый муж. Но Рита уже обувалась в свои лучшие, но такие нелепые серые туфли. В лифте она запахнулась в палантин, прижала к горящим щекам свои пахнущие завтраком ладони и внезапно вспомнила, как бабушка говорила про прежнего мужа: «Постылый…» Может, и она когда-то отчаянно убегала в никуда, не в силах разорвать замкнутый круг, где муж не видит и не слышит ее. Какие точные слова! Рита шагала в своих нарядных туфлях по неприглядным лужам. «Надо рассказать Алине немедленно!» По улицам шлялась весна, и от чудных ее запахов тоска подкатывала к горлу…

Алина, женщина-праздник, красила ногти. На столе с закладками на нужных страницах лежали модные журналы, в стакане – фрэш неприглядного вида, на лице – маска. Она – женщина свободная не только от семьи, но и от сильных привязанностей и стереотипов. Но в последнее время что-то жизнь крутится на месте, может дело в том, что с каждым годом – на именинном торте все больше свечек? То, что рассказала Рита, повергло ее в шок. Ученые проводили эксперимент по омоложению женщин, и на конкурсной основе выбрали их город. Всем желающим вводили препарат, поворачивающий время вспять. Женщина среднего возраста в течение нескольких дней превращалась в юную девчушку, дамы постарше тоже молодели лет на пятнадцать. В дальнейшем – только инъекции раз в пять лет, а что будет дальше? Какая разница! Представляешь, как можно изменить свою жизнь? Судьба дает такой шанс! Алина смыла с лица маску, вылила в раковину фрэш, достала из холодильника шампанское, с полок посыпались яблоки. «Ну, Ритка, делов наделаем!» В дверь кто-то позвонил, но подруги не слышали звуков мира. Они молча собирали яблоки, и в головах у них творилось такое…

Галине было легко на это решиться. Он был моложе на 15 лет, а также 15 осеней, 15 зим и 15 весен. Она никак не могла сравниться с ним по увлечениям, взглядам, желаниям, и, хотя разница эта «бодрила», но бывали дни, когда она просыпалась совершенно несчастной. И вдруг – такой случай! Вещи собраны, сделаны важные звонки. И записка в особом месте: «Встречаемся 3 июня в кафе на набережной в 9, я буду в желтом, жду нарциссы». Он так любит такие игры!

В конференц-зале клиники проводилась встреча с врачами-экспериментаторами. Симпатяги с яркими бэйджиками на халатах поведали о том, какие чудеса творит препарат.Конечно, легче всего перенесут процедуру тридцатипятилетние. После инъекции они останутся в клинике под наблюдением до вечера, а потом отправятся домой. Дамы постарше перенесут процедуру не так легко, потому смогут уйти из клиники только утром. Сложнее всего придется дамам весьма зрелого возраста. При хорошем прогнозе адаптация займет несколько дней. Но таких было не так много, и они предупреждены об осложнениях. Экспериментаторы рассказывали, как изменится жизнь испытуемых, рисовали яркие картины перемен. Но после окончания речи не последовало аплодисментов. Женщины сидели с застывшими лицами и прокручивали в голове каждая свой сценарий. Как они были заманчивы!

После инъекции дамы отдыхали в палате. Молодайки беспрестанно болтали, настроение было отличное, даже заказали себе в палату пиццу и орешки. После обеда будущие богини угомонились. Алина и Рита вышли в коридор. Проходя мимо палаты старшего отделения, они обратили внимание на особу неопределенных лет. И пока ее соседки дремали или разгадывали кроссворды, она в дверях палаты достаточно громко разговаривала по телефону. «Нет, Костик, я не вернусь ни сегодня, ни завтра. Что значит, не сможешь без меня! Включи телевизор, почитай! Неправда! Тебе станет легче, отвлечешься…В холодильнике – рассольник, сделай салат, но не ешь всухомятку! Ну что за голос у тебя! Да. Да. Нет. Костенька, дорогой, я тоже тебя люблю. Все, пока, целую!» - неожиданно закончила разговор женщина и вышла в коридор.

Рита и Алина невольно остановились, понимающе переглянулись. Вероятно, напряжение последних часов искало выход, поэтому у Риты вышло вслух:«Сынуля скучает! » Галина внимательно посмотрела в глаза Рите, как бы пытаясь ее идентифицировать, вслед за этим в ее взгляде появилась усмешка. «Нет, - сказала она - это любовник». Тревожное ожидание неизбежных перемен дало о себе знать, потому что совершенно неожиданно для себя и даже без повода все трое начали хохотать. « А пойдем в сад! Говорят, там есть засохший ручей. Еле теплится, а журчит» - сказала Алина. «А я ничего про это не слышала. Но подышать можно» - отозвалась Рита. Галина решительно направилась к лестнице: «Нужно просто пойти и проверить»
Стоя на высоком крыльце, можно было видеть и административный корпус, и машины, подъезжающие к нему по идеальному асфальту, и подстриженные кусты, и уголок сада, который выглядел неухоженным, но очень симпатичным. На одной из скамеек сидела дама весьма зрелого возраста, держа в руках закрытую книгу. Голуби топтались у ее ног, но она никак не реагировала на окружающий мир. «Кажется, кому-то хуже, чем нам» - сказала Галина, и женщины направились в сторону скамейки.Здесь они и познакомились: полные дерзких мечтаний тридцатилетние Алина и Рита, зрелая красавица Галина и Адель, скажем, дама очень зрелых лет. У каждой – своя беда, но мечта у всех – одинаковая: стать вновь молодой, неунывающей, яркой. На аллее, среди вазонов с цветущими петуньями, они пытались шутить о будущих переменах, но, видно, это была тревожная тема. Проходивший мимо молодой врач замедлил шаг: «Что-то вы мне не нравитесь. Пойдемте-ка со мной в кабинет психологической разгрузки!» Все четверо подняли головы, выпрямив лебединые шеи, и с надеждой двинулись за вожаком-лебедем, который и впрямь был на него похож, размахивая при ходьбе широкими рукавами халата. Но, вопреки ожиданиям, врач не привел их в оранжерею с глубокими кожаными креслами, наполненную птичьими голосами. В своем весьма невзрачном кабинете он налил в снежно-белые чашки абрикосовый компот, достал из бумажного пакета булочки. Вениамин рассказывал о том, как учился в мединституте, дружил с девушками, подрабатывал на радио. Короткая его жизнь была богата казусами и анекдотами, и вскоре уже женщины начали улыбаться. Жизнь продолжалась!
Вечером того же дня Рита и Алина оживленно махали рукой подругам на прощанье, а утром Галину провожала Адель. Ее дорога была самой непростой…

История Адель.
По правде сказать, все звали ее Адой. Родители ее, видимо, стремились к прекрасному, и рядом с простой фамилией Куркина встало почти княжеское имя. Однако громкое имя не сделало ее жизнь необычной. Крошечный город, где овладела самой интересной для нее профессией – парикмахера. И вся ее жизнь: работа, подруги, которые ничем не интересуются, и даже похожи друг на друга, посещение книжного магазина с неинтересными книгами…Словом, все было так, пока не увидела его. Сначала он покупал цветы, придирчиво их выбирая, потом, как заведенный, мерил расстояние от цветочного киоска до фонтана. Адель сидела на скамейке рядом с падающими вниз холодными струями - она договорилась с подругой сходить в театр, но подруга опаздывала. Адель злилась, что зря надела свое лучшее платье, и уже собиралась уйти, но незнакомец вдруг остановился напротив нее, пристально посмотрел и, усмехнувшись, отдал ей цветы. Видимо, привыкнув все в жизни делать красиво, он сделал ей какой-то комплимент и спросил, как ее зовут. Как она гордилась в тот момент своим именем! Это потом она узнала, что цветы были куплены для дамы, которая не явилась на свидание. Но на долгие годы розовые гвоздики стали ее любимыми цветами. Заезжий артист вскружил ей голову. Встречи были короткими, но запоминающимися. Позже ей рассказали, что Леонид женат, и что в каждом городе у него куча Алён, Свет, Наташ… Но годы шли. Алёны, Светы, Наташи выходили замуж. Ада оставалась ему верна. Подруги обзавелись детьми, в ее жизни ничего не происходило. Узнала, что он разведен, все ждала: вот он позовет ее… Все надеялась, пока не поняла – она уже не та Адель, рядом с ним – молодые, свежие… Это принесло почти облегчение. Ведь теперь можно было перестать грезить и начать просто жить. Она сменила квартиру, но его фотография так и стояла на полке среди милых мелочей. Прошли годы, кажется, ничем не примечательные. Теперь, когда ей предстояло помолодеть, она не сомневалась, что они, наконец, будут вместе. Единственное, в чем она колебалась – как явиться перед ним? В каком наряде? Где? Когда? И предупреждать ли о встрече? Все-таки ей хотелось щемящей развязки, и Адель решила явиться неожиданно. «Вот только превращусь из куколки в бабочку!» - думала она.

Пролетело три месяца. Жизнь не просто завертелась, как брошенная монетка, но встала на ребро, и все, что происходило с подругами, было таким необычным. Рита считала себя везунчиком. Еще бы! Она вычеркнула из своего лексикона слова «целлюлит», «варикоз», «диета». Ест теперь все, на что глянет завистливый глаз. Возвращается домой с корпоратива ночью, а дома муж, как зайчик: «Ритуля, я постирал, с Антоном погулял, можно пойду спать? Одна чай попьешь, я налил…»

У Алины, правда, с личной жизнью пока не получалось. Ну, не всем же пить чай с зефиром! Зато карьера пошла в гору. Мечта юности – турагентство – открыло объятья молоденькой, но не по годам мудрой девушке. И, казалось, видит она многосерийный цветной сон, и впереди только хорошее…
Сложнее было с Галиной. Как только она стала ровесницей своего Кости, он показался ей таким размазней. Чего стоило первое свидание в новом облике! Ну да, то самое, в кафе на набережной, в девять. И была она в желтом, а он – с нарциссами. Костик тряс ее, хохотал и даже пустил слезу, радуясь переменам. Но звать ее стал «Галка», а не «Галиночка», как прежде, и не говорил уже, что она для него как Гала для Сальвадора Дали. И покупал к ужину не вино, а пиво, и зависал в компьютере, протягивая ей деньги: «Иди, купи себе чего-нибудь, не кисни». Это было невыносимо. И в один из чудных летних дней Галина уехала на море не с Костиком. Ее новый принц был ее моложе.

Из дневника Адель. Лето того же года.
2 июня.
Вернулась домой, посмотрелась в зеркало – ужас! Вернее, конечно, чудо. Но мне не идет теперь вся моя одежда. Надо менять гардероб – какие траты…Как встретят меня на работе? Что скажут подруги? Оказывается, когда желания сбываются, вначале всегда страшно. Надо просто успокоиться.
17 июня.
Придется согласиться на предложение врача и подправить документы (то есть возраст), а то получается такая путаница. Возможно, придется сменить работу. А я ведь так ее любила, но наш женский коллектив не принял моей перемены. Сейчас это меня не пугает. Надо узнать новый телефон Леонида.
5 июля.
С работы уволилась, узнала, как найти Леонида. На отложенные деньги купила билеты и платье, на которое смотрела…еще в той жизни. Уезжаю вечером. Звонили Рита и Алина - у них все в шоколаде. Что будет у меня?
20 июля.
Вернулась домой. Кому бы отдать это платье, больше никогда его не надену. Собственно, на что я надеялась…
21 июля. Я вернулась. Все очень плохо.

22 июля. Писать пока не могу.
23 июля.
Нашла Леонида быстро. Не составило труда собой заинтересовать. Конечно, он меня не узнал, но увлекся мною, и это было так здорово! Все шло прекрасно, но накануне отъезда он встретился со мною и объявил, что я весьма привлекательная женщина, но будь я постарше…В его жизни много чего произошло: получил на съемках травму, ушел из театра, живет на даче, пытается писать. И много, очень много думает о том, сколько дров наломал в своей жизни, со сколькими женщинами встречался, а та самая все время была рядом. Человек должен искать себе ровню. . . Именно с ровней по возрасту ему интересно, тепло и радостно. Жаль только, своего единственного человека, самую умную, самую необыкновенную Адель он потерял. Много лет назад она перестала писать, звонить, потерялась из виду, все остальное вряд ли имеет значение. Помню, я села в поезд и все твердила: «Какая разница, какая разница…»
3 августа.
Я не могла ему сказать. Он бы не поверил. Да и я сама, признаться, стала другой. Поглупела, что ли? Появилась какая-то легкость. Но зачем мне это все?

Из публикации в местной газете.
«Эксперимент, проводимый с добровольцами в стенах городской клиники, удался. Женщины, получившие «инъекции молодости», действительно преобразились не только внешне, но и внутренне. Об этом говорят результаты анализов и выводы психологов. Также сами женщины рассказали, сколько волнительных перемен произошло в их жизни. Лишь один эпизод омрачил общую эйфорию. В клинику обратилась некая А. с просьбой вернуть ей ее возраст. Несмотря на все уговоры, А. добилась того, что ей был введен препарат, нейтрализующий «инъекцию «молодости». Надеемся, А. действовала на трезвую голову, ведь тысячи женщин могут только мечтать об участии в эксперименте. В настоящее время эксперимент приостановлен, так как требуется время для обработки результатов».
На самом деле эксперимент был остановлен по другой причине. Поступило несколько сотен звонков рассерженных женщин молодого и среднего возраста. С возмущением они говорили о том, как усложнилась их жизнь, сколько теперь вокруг потенциальных соперниц. Ведь те, кто были прежде тетками, стали молодыми красотками, и мужчины на них заглядываются. Распадаются браки, женихи уходят от невест, «потому что нашли более интересный вариант». Но мы-то с вами знаем, что женщины эти – не настоящие, а искусственно созданные медициной. Пожалуйста, примите меры!

На вокзале Галину никто не встречал, но впервые за последние годы она не переживала по этому поводу, так как знала: у нее все еще будет. В этой новой своей жизни она собиралась не затягивать с замужеством. Настроение было под стать сияющей августовской погоде. Тем более, чемоданы тащил милый юнец, а сама Галина шла налегке: южный загар, шляпка, корзинка с фруктами – на стройную брюнетку обращали внимание. Через час будет все как обычно - квартира, телевизор, готовка ужина, а ей так хотелось продлить приятные минуты. Галина села на скамейку так, чтобы можно было видеть и перрон с проходящими поездами, и кассы вокзала. Она вытащила из корзинки кисть винограда, и стала отрывать губами сочные ягоды, оглядываясь по сторонам. Рядом стоял Максим и с обожанием смотрел на нее. Подошел очередной поезд. Перрон быстро заполнялся; мужчина с букетом розовых гвоздик оборачивался, кого-то высматривая. Что-то очень знакомое вспомнилось Галине. «Да, цветы! Розовые гвоздики..» Когда к мужчине метнулась какая-то женщина, сомнений не осталось. «Адель!» - крикнула Галина, поднявшись со скамейки, и виноград посыпался с ее колен. Женщина обернулась, несколько мгновений смотрела на бывшую подругу, но не узнала ее, ведь Галя очень изменилась. Пара что-то обсуждала, держась за руки. В конце концов, Галине стало неловко за ними наблюдать, она поправила складки сарафана: «Пойдем, Максик!». По дороге домой Галина вспоминала , как они впервые встретились с Адель, как потеряла ее из виду, и при встрече с Ритой и Алиной они каждый раз задавались вопросом: все ли удалось их старшей подруге? И тут только поняла, на что она решилась…. А ведь быть молодой так прекрасно. Но вряд ли для женщины «какой быть» важнее, чем «с кем быть». На этом и держится мир. Пошел дождь, и город стал еще красивей. Жители города раскрывали разноцветные зонты, прячась от водяной феерии. Где-то по улицам, стараясь не промокнуть, торопились женщины, получившие вторую молодость, обманувшие время. Как-то сложится их жизнь?...

@темы: Проба пера

---

Ещё один канал

[Sectumsempra.]

Канал пользователя ernststolz
Много старинной музыки с хорошим видеорядом.
Эрнст Штольц - музыкант, преподаватель. Музыка исполняется им или соло, или путём наложения звуковых дорожек, когда он один играет на нескольких инструментах, или в ансамбле с друзьями и учениками.

Сайт
Коллекция на канале огромна, так что выберу хотя бы три ролика.

Ж.-Б. Люлли
Сарабанда. Исполняется на трёх Viola Bass самим Штольцем, наложение звуковых дорожек.


"Разделение души и тела" Торла О’Каролан


Бах, Прелюдия из ХТК d-minor, наложение дорожек - клавесин и виола.

@темы: музыка, Рекомендовано редакцией

---

небольшой перепост - уж очень живо получается обсуждение.

[myprecious]

23.06.2011 в 11:57

Пишет  Сусуватари:

Про писателя глазами редактора
Это для тех, кому в АСТ интересно попасть - хотя. конечно, часть информации более универсального применения.
www.klikin.ru/txt/naumenko.html

Теперь немного рассуждений о том, кто уже прочёл:
1. Насколько действительно лучше продаётся НФ чем фэнтези?
2. Что такого привлекательного для читателя в описании Урюпинска vs Smithsvill?
3. Имеет ли смысл сразу писать роман - может, сначала подгадать в периодику с рассказами?
4. Как писать саммари0синопсис для редактора?
5. Вообще - есть ли универсальный рецепт, как найти своего издателя. который сможет тебя продвинуть в читающие массы?
7. Насколько вредить электронная свободная версия продажам?

Я бы это с удовольствием, по мере наличия времени, обсудила.

@темы: Эссе, интервью и обсуждение

---

Внимание - читаем!

[Сусуватари]

Лето, погода, затмения - а читатели хотят читать, авторы - быть прочитанными.
Предлагаем нашим читателям яркое и неожиданное чтение - оригинальные произведения, написанные по заявкам читателей.



Особое внимание привлекли пока два опуса.

www.diary.ru/~konkurssvobodaslova/p162782080.ht...
www.diary.ru/~konkurssvobodaslova/p162827983.ht...
www.diary.ru/~konkurssvobodaslova/p162869756.ht...

А какой выбор сделаете Вы?

Дополнение.
Я кое-что осилила - к примеру, вот это: www.diary.ru/~konkurssvobodaslova/p162699382.ht...
Сразу скажу - в самом деле добротный дамский любовный роман.
Очень гладкий язык, в меру динамичное развитие событий. История Золушки мужеска полу, и эдакое не-чудовище в лице состоятельного второго персонажа.
Переживания при отгадывании мотивов поведения и эдакого "как же он на самом деле ко мне относится" просто прелестны.
Что бы там ни говорили про недоиспользование персонажей второго плана - это несерьёзно, по-моему - их точно в меру необходимого.
Очень рекомендуется для прочтения в состоянии дикой усталости, когда хочется отрешиться от всей пакости жизни и сердце болит. Вместо корвалола - это ещё и на печень не действует. Отдыхать от реалий.


"Зесь был я" -www.diary.ru/~konkurssvobodaslova/p162869756.ht...
Когда хочется шутя и не очень оценить степень реальности своего бытия. это небольшое рассуждение как раз подойдёт. Спокойно и иронично, немного сбивчиво - но так узнаваемо. В конце концов, создаваемые нашим сознанием боги и впрямь могут явиться к нам.
Настоятельно рекомендую для ироничных и начитанных В какой-то момент начинаешь верить, что авторы вроде Дэна Брауна - тоже вполне приличные люди.

Нечто, что сложно рекомендовать: "Пчёлка" - www.diary.ru/~konkurssvobodaslova/p162204832.ht...
Язык очень гладок, написано так ровно - точно все выверено.
Но... как бы это сказать? исключительно глянцево, условно и ненатурально до последнего!
Первое, что изумляет - это старательное избегание описания работы героя. Вообще нет признаков, что есть дело, к которому у героя есть отношение.
Есть жена - почему-то производит впечатление. что она такая - "домашняя пиар-жена": не работает, но осуществляет светские обязанности и ведёт дом.Теперь скажите мне, наивной, если перед нами преподаватель вуза тридцати пяти лет, то где такое чудо преподает? Неужто так малозначительно и ненапряжно, что после занятий есть силы тащиться выпивать в бар (а потом за руль, именно!)?
Студентка Наташа - вообще словно списана из колонки Радуловой про девиц, которым сердобольные мужчины уступают часть пустующей холостой квартиры, а то и паре подружек.
В целом получается очень странное ощущение пустого места.
Но, наверное, кому-то это интересно?
Особенно, как это жена, видимо целиком зависимая от своего мужа, вдруг да выставившая его из его же дома, а протом признающаяся в невероятной любви(что ещё сделать с этим пустоголовым героем, как не шваркнуть обземь до перелома рёбер?)

запись создана: 16.06.2011 в 07:17

@темы: Рекомендовано редакцией, Новости, Оригинальные произведения

---

Загадка из Казани.

[Белка Челли]

В Музее 1000-летия Казани представлены вот такие приспособления (Волжская Булгария,где-то 11-й век).

Вопрос: что это такое и для чего это использовалось?

@темы: Эссе

---

Знакомьтесь, Ольга Ильиных..

[Ларс Бьернсон]

3 июня в музее города Северска состоялась презентация книжки стихов молодой томской поэтессы. Зовут ее Ольга Ильиных.
Ольга - молодая мама, и поэтому в ее книжке стихи, явно адресованные взрослым соседствуют с детскими стихами и играми-развивайками для малышей.

Тесная компания друзей и единомышленников, пришедших поздравить Ольгу, а равно и те люди, которые впервые узнали о молодом авторе, получили от нее в подарок книжки и добрые пожелания. Она сама склеила большую ромашку, на каждом лепестке которой были написаны строчки из ее стихов, звучащие как пожелания. Веселые и добрые двустрочия рифмовались со словом "лисица" Так Ольгу зовет ее муж. И под этим ником она существует в интернете.
Добро пожаловать на сайт поэтессы Ольги Ильиных.
stroki.tomsk.ru
www.stihi.ru/avtor/olgalisitsa
А для тех, у кого проблемы с выходом на томские сайты - с разрешения автора я публикую ее стихи тут.

Это далеко не все.
Просто этот цикл, такой напряженный, драматичный, с радостной развязкой, мне показался достойным того, чтобы представить творчество Ольги Ильиных.
Позднее читатели Будуара познакомятся с другими ее стихами для взрослых и для детей.

ОЛЬГА ИЛЬИНЫХ

Понемногу обо всем
Как осенние листья – охапкой,
Я чувства в стихи собираю,
В волненьи, в предчувствии сладком
С размаху над миром бросаю.

Пускай разлетятся по свету
Мои разноцветные строчки,
Порхают и кружатся где-то
Легкие мысли-листочки.

Пусть с ветром несутся к порогу,
Ворвутся пусть в чей-то дом!
В них обо всем понемногу.
В них по чуть-чуть обо всем…
10.05.2011г.

Мамины чувства

***
Не пишутся стихи и не ложатся строчки
В мою уж запыленную тетрадь.
Мечты теперь - о сыне или дочке -
О том, как их приятно будет ждать.

Не обмануть себя. Я стала просто взрослой.
И чувства стали четче и ровней.
Сейчас я думаю сначала, а не после.
И не ищу удушливых страстей.

Не исчезаю. Не кидаюсь в крайность.
Живу покойно, рядом верный друг.
Ищу в обычных днях приятную случайность,
Храню их нежный, столь понятный звук.
Ноябрь, 2006 год

***
Все непонятное – измерено.
По чувствам не видать тоски.
Я и в себе, и в нем уверена:
Любовь – до гробовой доски.

И все, пожалуй, ладно сложится.
Мечты о детях – между делом…
Но почему печали множатся?..
Я разве этого хотела?..
2007г.




***
Мои желания изменчивы, как сны.
И я уже не управляю ими,
Но я все чаще понимаю – "мы".
А чувства мужа путаю с своими.

Я больше не боюсь чужих измен,
Ошибок прошлых, сети горького обмана,
Стремлюсь избегнуть щекотливых тем
О том, когда, в конце концов, я стану мамой.

Не все так просто, как могло бы быть.
И мы, наверно, были бы иными.
Я постараюсь ЭТО пережить,
Чтобы однажды просто выбрать имя.
7.10.2007г.





Письмо от очень желанного
Тишина. И ни ответа, ни привета.
"С каждым днем все непосильней кладь".
А мое письмо ведь затерялось где-то...
Кто-то говорит, что и не стоит ждать.

Я смотрю, как падают слезинки,
Превращаются в застывшую росу.
Боль мне сердце жжет и рвет на половинки!
Кто-то все твердит, что я не вы-не-су!

Только я вот жду. С надеждою. Упрямо.
Иногда тихонечко пою...
Утром вдруг – письмо: "Ну, здравствуй, МАМА!
Я уже спешу. Увидимся. Люблю."
8.10.2009г.


Просто надейся
Девушке по имени Nartya
Где-то в пути запоздало немного
Чудное из чудес...
Не каждому выпала легкой дорога.
Что и сказать еще здесь?

Ждать! Просто ждать вопреки всему свету,
Волю зажав в кулак.
Чудо немного замешкалось где-то.
Да, ведь бывает и так…

Верю, однажды ты крепко обнимешь
Крохотное дитя,
Выберешь самое нежное имя.
Просто надейся, Nartya!
13.02.2010г.




Не знаю, как сказать…
Разлетелись мысли, как листочки.
И не знаю, как ему сказать:
"Утром я узнала – будет дочка!
Думаю, вот как ее назвать."

Хм… Связать пинеточки сначала?
Написать: "Подарок к ноябрю"?
Он – мне: "Что-то ты загадочною стала".
Я – ему свое творенье подарю.

Может, вкусный приготовить ужин?
И романтикой наполнить ночь:
«Кто-то третий нам с тобою нужен?...
У меня есть тост – давай за дочь!»

Может, утром? Раньше птиц проснуться,
Подождать, когда откроет он глаза,
По щеке погладив, улыбнуться:
"Дочку будем ждать? А я ведь – за!"

Думаю... И думам нет предела.
И идеям сумасшедшим нет числа.
Долго ждал он! Очень я хотела!
Доченька к нам, наконец, пришла...

Разлетелись мысли, как листочки.
Не решила, как ему сказать...
Вот звоню. Он: "Дочка? Знаю, дочка!
Утро думаю, ну, как ее назвать..."
31.10.2009г.

@темы: Поэзия, Новости

---

День Рождения Дома искусств в Томске.

[Ларс Бьернсон]

Довелось мне вчера принять участие в праздновании Дня Рождения, но не человека, а ОГУКа. То есть Объединеного государственного учреждения культуры "Дом Искусств" Это солидное учреждение в просторечьи именуется "Дом В. Шишкова", который и правда тут жил. В настоящее время в этом доме обитают... А впрочем, вот информация с официального сайта.
Областное государственное учреждение «Дом искусств» был открыт 26 мая 2007г. основной упор в деятельности учреждения на начальном этапе становления был сделан на наращивании и комплектации материальной базы, правовой деятельности, выстраивания отношений с учреждениями культуры и общественными организациями, в арсенале творческого актива конференц-зал на 60 мест и гостиная на 30 мест.

ОГУК «Дом искусств» собрал под своей крышей ряд творческих общественных организаций:
ТРО « Художников России» председатель О.Кислицкий;
НО «Фонд творческий союз художников» председатель А. Редчиц;
Томская областная писательская организация председатель Г.Скарлыгин;
ТРО «Союза писателей России» председатель Г.Скарлыгин;
ТРО «Союза российских писателей» председатель В.Крюков;
РОО «Томский союз журналистов» председатель А.Севостьянов;
ТО «Чеховские пятницы» президент Е.Ковалевский.

17 июля 2007г. в «Доме искусств» состоялась учредительная конференция Ассоциации творческих союзов Томской области. В Ассоциацию вошли:
«Творческий союз художников России» (О.Кислицкий).
«Фонд «Творческий союз художников»(А.Редчиц).
ТРО «Союз писателей России» (Г.Скарлыгин).
ТРО «Союз Российских писателей» (В.Костин).
ТРО «Союз театральных деятелей» (А.Сидоров).
«Союз монументалистов, скульпторов и дизайнеров» (Н.Беглюк).
ОГУК «Дом искусств» (Л.Игнатова).
Музей славянской мифологии. (Г.Павлов).

В январе 2008г. в Доме искусств открыт литературный музей им.В.Я.Шишкова.

Помимо совместных мероприятий, проектной деятельности на базе ОГУК «Дом искусств» работают творческие коллективы и объединения, в них входит постоянное количество участников, за каждым закреплено определенное помещение, все коллективы имеют свое стабильное расписание.
Дом, кстати, еще и красив.



Празднование ДР было скромным. Не помпезное действо с представителями власти, а междусобойчик для своих. А свои - больше милые чудики.

Но я не слишком люблю такие действа.
Если я и пошла на праздник, то только потому, что в рамках празднования ДР предполагалась презентация этого сборника.

Это творчество молодых авторов, занимающихся в Лито А.Р. Рубана "Штудия". которые объединены в Орден Рыцарей Третьего глаза, братом-рыцарем Адельмом в котором состою и я. И мой рассказ там тоже есть. Но это не важно. Важно - что в сборнике опубликованы хорошие работы моих друзей. Вот этих:

Братья-рыцари Макс (Максим Вишневенко), Дашко (Дарья Ельцова), Ярька (Ирина Сергиенко)и Лера (Валерия Воложанина)

Брат-рыцарь Сенсей (Алексей Куцевич) , на заднем плане - отказавшийся фотографироваться брат-рыцарь Борис (Борис пейгин).

Танцует брат-рыцарь Инпу (Лариса Мареева, кто не понял - девушка с белокурыми волосами, а не старый леприкон, вытащивший ее потанцевать).
И тех, кто не пришел. Всего в книге 14 авторов.

Собственно говоря, редакция рекомендует ознакомиться с текстами этих авторов.
Вот тут, например
sites.google.com/site/tomskiklass2010/
Увы, не все есть в сети, но я постараюсь, чтобы вы могли ознакомиться с текстами братьев-рыцарей.

Ну а пока рыцари скромно ждали свои авторские экземпляры, народ подтягивался и принимал в празднике участие.
Например, гильдия томских резчиков по дереву выставили свои работы.










А чуть дальше выставились вольные художники группы "Дикие кошки".





Они так задорно мяукали и мурлыкали, что местный кот пришел посмотреть, что за ненормальные орут.


Был концерт. В целом - неплохой, тут был и МХАТ на Уржатке (Уржатка - район Томска, а МХАТ - Малый Художественный Авангардистский театр, который возглавляет Леонтий Усов, резчик по дереву, о котором я уже писала.
Но если честно - то запомнилось их выступление больше тем, что одна из актрис все время светила голой спиной, а на дворе было меньше +15 и накрапывало.
В общем, картинки с концерта.






Зрители - кто слушал, а кто - отрывался, особенно семидесятилетний Виктор Вайнштейн, не только задорный динозавр, перетанцевавший со всеми девушками, но и классный автор. Если кто интересуется - он был трезвый, это просто такой темперамент!





Но из всех номеров позволю выделить себе хозяев гостиной "Ренессанс" Солисты Маргарита Кисурина и Андрей Бяликов.
Их выступления я ждала.







В общем, тоже рекомендую.

@темы: Рекомендовано редакцией, Новости

---

Скансен под Томском.

[Ларс Бьернсон]

Когда я была маленькой, мой папа, несостоявшийся историк, любил ходить со мной по музеям. При этом о так интересно рассказывал, что я сколько себя помню (лет с пяти) с радостью ждала очередного посещения. И в какой бы мы город не приехали - визит в музей был обязательным. Обязательнее походов в магазины.
И только одно мне в музеях не нравилось: то, что экспонаты нельзя трогать. А так было бы здорово. Вышел из реконструкции крестьянской избы или, допустим, из диорамы шаманского камлания человек, одетый как полагается в старину, соврал бы, что он древний, и предложил бы поиграть в древних людей. Дал примерить наряды, постреляить из лука и так далее.
В общем, как выяснилось, не одна я мечтала о таком безобразии.
Вообще в области музейной педагогики впереди планеты всей германцы. Если не немцы, так их близкие родичи. И вот еще в 1891 году на острове Юргорден в Стокгольме Артуром Хазелиусом был основан музей под открытым небом. Назвали его Скансен по расположенной рядом крепостице. Это название - скасен - стало нарицательным для музеев под открытым небом, где кроме экспонирования чего-либо (построек, например) проводятся реконструкции быта. Вот что поясняет всеведущая Википедия: " Во многих музеях проводится комплексная реконструкция прошлого, исторические строения являются не просто отдельными экспонатами, а образуют взаимосвязанный комплекс. Таким образом посетители получают возможность побывать в реконструированном населённом пункте прошлого, получая общее представление об истории и этнографии соответствующей страны или местности. В последнее время существует тенденция воспроизводить в рамках музеев под открытым небом традиционные ремесла и виды деятельности, характерные для соответствующей местности и времени — например, работу мельника, ткача, кузнеца, гончара, плотника, винокура, пасечника и многих других. Иногда также посетителям музея предлагается попробовать свои силы под руководством специалиста."
В России есть немало таких музеев; Кижи, под Новгородом (Витославлицы), Нижним Новгородом, Иркутском и так далее. Сейчас, наверно, больше таких музеев. Вон, допустим, в пос. Ягодное Магаданской области сталинский лагерь музеефицировали.
А вот в Томской области идея создания Музея-заповедника в Коларово, оно же Спасское - приказала долго жить: то финансы спели романсы, то сотрудников нет, то далеко от города (километров 10 или даже больше, без своего транспорта хрен доедешь).
Впрочем, идея создания скансена, как выяснилось, под силу одному человеку, который действительно хочет воплотить свою мечту и руки у него растут из нужного места.
Работал в старинном притрактовом селе Семилужное/Семилужки участковый, Владимир Федорович Ильин. Отработал десять лет, и вышло ему на пенсию пойти. К пенсионному возрасту Владимир Федорович успел скопить некоторую сумму денег, уверовать в бога и обрести идею воссоздать в родном селе тот острог, который был в нем с 1609 года. Ну, пусть не точную копию и не на историческом месте. То место давно застроено, раскопки не проведешь. Но есть же возможность восстановить некие типичные черты. Порылся в литературе, архивах. В общем, идея возникла.
И, выйдя на пенсию, Взялся Владимир Федорович за дело.
Поскольку ни от кого не зависел, ни перед кем ни отчитывался, застраивал свою землю как хотел - то дело спорилось.

В Семилужки отправились мы на великах: я, муж и его сослуживец Андрей. Встерчу с острогом я ждала давно, рылась в инете, встречая то восторженные отзывы, то аоборот брезгливое "фе" через губу, типа вот этого: "Fanatik 23 июля 2009 г. 18:49 # "....Интерсено , а это для кого и чего? че все туда будут ломиться на уроки истории, или дяде в Телевизор захотелось? Ну захотел и построил. Для себя. От безделья)))" или "Марта 24 июля 2009 г. 01:43 # Я уважаю увлечённость, но совершенно не понимаю бесцельного расходования ресурса как материального, так и душевного.. некоммерческое и не благотворительное для меня необъяснимо. Деньги и время или заставить работать надо, или жертвовать, а зарыть в землю - грех". Для меня такой вопрос как-то не стоит, я восхищаюсь людьми, способными не только мечтать, но и воплощать мечты.
И вот мы у стен острога!

Острожек оказался в стороне и как бы в низинке, с дороги видно. Он недостроен, но уже впечатляет.
Оцениваю заплоты: такие были популярны среди старожилов Сибири. Два столба с пазами и меж ними уложенные бревна, которые держатся в этих пазах. Потом в музее этнограф оценила: да, так, но можно было заплоты и повыше сделать, и расстояния между столбами покороче. Но в принципе - все правильно, человек если не видел, то читал литературу.
Заходим внутрь. По двору бегает мальчик с деревянным мечом. Идем через двор, оглядываясь: недостроенная часовня, три башни, несколько явно хозяйственных построек, изба, прилепившаяся к одной из башен.


Из нее выходит женщина в современном платье, но явно - блюдет правоославный дресс-код: длинная юбка, платок. Приветливо здоровается, приглашает в избу. Хозяин там, чай пьет, и нас приглашает. Мы отказались, и хозяин вышел сам.

Личность, надо сказать, колоритная. Косоворотка, борода лопатой, ремешок плетеный.
- Приказной дьяк Владимир Федорович. - представляется, - А вы чьих будете?
Так и хотелось сказать, что мы люди гулящие (выбывшие из всех сословий, потому лично свободные), бежим в Сибирь от барского гнета в поисках лучшей доли. Такое было погружение в 17 век! Тем более следующий вопрос был в тему:
- Курите?
- Нет! - памятуя, что в те времена за курение нюхалки резали, мы порадовались, что это правда. Нет, нюхалки, как выясилось, тут не режут. Просто бьют кнутом за попытку закурить на территории.
Хозяин начинает показывать крепость, и тут же переключается на планы. В том строении намеревается держать скотину, а вот в этом – мастерские устроить. Владимир ИЛЬИН: «Это и хоздвор, и усадьба, и крепость. Это как бы полный уклад той жизни наших предков. Как они жили, какая была простота, какая была общность. И это всё сохранилось. ...Это, наверное, генетически заложено. Русь, Русь святая... Она кому-то даёт быть бедным, кому-то - богатым. Кому-то умным, кому-то дураком. А кому-то нести крест. У каждого свой крест»
Вообще, хозяйственная деятельность в крепости налажена. Амбарчик вот стоит. Без духов, но зато с медвежьими капканами, мордами и прочей этнографией. Хорошо смотрится рядом с пушками. Оружие – пушечки, например, новоделы, а вот этнография в лице капканов и плугов – явно подлинные!





В мастерских, кстати, стоят не только наковальни, плуги и приспособы для гнутия колес,
но и два мотоцикла – 1937 и 1946 годов выпуска. Тоже раритет.

В общем, ощущение хотя бы декораций к историческому фильму. Приятное. Хозяин – как рыба в воде в этой древности.




Посреди крепости стоит часовня, пока – без купола. Притвор сделан из особой, ангарской сосны, она по цвету другая. Внутри - полумрак и пахнет смолой. Скромное суровое убранство создает потрясающее впечатление.



Православный настрой среди обитателей крепости явный. Женщина, которая так и не представилась, потом предлагала нам пройти «послушание» (а мы не стали афишировать свои атеистические взгляды). На территории крепости работал благообразного вида юноша. А пока мы бродили по крепости, забирались в сторожевую башню, осматривали часовню, явилась делегация из Богородице-Алексеевского мужского монастыря.

Гостеприимный хозяин занялся ими, а к нам подошел его помощник, Борис, крещеный крымский татарин. Показал, как умеет работать кнутом,

сказал, что здесь кроме православных частые гости – ролевики, и не далее, как на следующие выходные снова тут собираются. А 10 июня будет фольклорный фестиваль.

Как зашли в воеводскую избу: маленькую, тесную, с маленькими оконцами – с сеней началась древность.
Тут и седло, и жернов, и ушаты. И печка, расписанная на южный манер.





В ней, кроме чугуна – современные кастрюли. И печка теплая – обед недавно готовили.
Зашли в избу. В красном углу иконы. Теснота страшная, как и положено... Красный угол.

Оружие – не только русское, но и явно западные шлемы и не в эпоху. Но не важно. Важно, что все можно трогать и мерить!!!



В общем, от всего этого великолепия у меня глаза точно разбежались, но Борис или не заметил, что лба никто не крестил, или это ему не важно было.
Кольчуга, по словам Бориса весит тридцать кг.
Я, разумеется, померила ее и мисюрку.



Правда, тяжела кольчужка.
Надевают ее так. Продевают в рукава палку, двое ее держат, а третий подныривает в нее, подняв руки вверх. Снимают обратным порядком.
Муж к старине остался равнодушным, а я, как полагается историку, пока все не перемерила, не успокоилась. Но размер не мой.


Делались сии вещи на мужчину, вроде Андрея.


Еще одной достопримечательностью крепости является кот Мусёк. Он весь подран луговыми собачками, глаз заплыл, но он гордый, как полагается воину. Хотя когда гладишь - урчит.

Хозяин звал нас пообедать, но мы отказались.
Зато на просьбу пособить стройке, перенеся хотя бы по бревнышку, мы охотно откликнулись. Пока носили бревна, какой-то местный ребенок, увидев нас, несколько раз переспросил:
- Мам, смотри! Мам, кто это? Ну кто это?
Инопланетяне, наверно. В 17 то веке. Или бесы?

Вот такое путешествие в 17 век состоялось.
Может, в этом всем много игры, есть и некие нарушения техологий и так далее. Но... искренний мужик этот Владимир Федорович Ильин, за что глубокий ему поклон от гулящих людей из Северска.

@темы: Отзывы и рецензии, Статьи

---

Сусуватари Слёзы радости, или почём свобода?

[Ларс Бьернсон]

Дайры сбоят, потому вешаю текст Сусуватари.

Сусуватари
Слёзы радости, или почём свобода?

Припало мне странное желание узнать, какую работу надо иметь в стольном граде Питере, чтоб выбрать себе место для проживания и жить в своё удовольствие? Или, так сказать, иметь свободу выбора места жительства, как важную часть «качества жизни».
Для основы возьмем мудрое высказывание Президента про то, какую зарплату надо иметь молодому специалисту(инженеру), чтоб брать кредит — 60 тысяч рублей в месяц. Запомним.
Приплюсуем (или вычтем?) то, что банки вообще не склонны давать кредит, если доход на семью ниже 30 тысяч в месяц.
И так же, скорее вычтем, чем прибавим, стоимость аренды — от 7 и коммунальные услуги за свой счёт, а комнату с подселением, от 20 т р за картиру.
Обратим внимание на стоимость проезда — 25 руб метро, 21 руб — городской транспорт (муниципальный), и, к примеру, до Петергофа маршрутка — 50.
Пошли смотреть работы и зарплаты?
Смутно подозреваем, что больше всего вакансий там, где народ не задерживается, но всё хотя бы посмотрим:
Продавец-консультант — в 9 случаях из 10 взятых первыми, образование не требовалось ( интересно, как консультировать, если сам неучен?), зато надо поддерживать чистоту в зале, принимать товар, и что-то про предпродажную подготовку;оплата выглядит подозрительно — как бы вилка расходящаяся: могут дать и 10 тысяч, и 15, и до 30 обещают. Что-то даже странно. И как-то больше веришь там, где сразу упоминается про процент с продаж (1 случай из 9) . Только однажды требование высшего образования встретилось точно, и в другом случае подразумевалось — там сразу от 20 тысяч обещания, но и спрос велик. Опять же — никаких гарантий, что эти обещанные и такие желанные 30 тысяч получишь — условия не оговариваются.
Посмотрела работу для суровых юношей после армии (можно и девушек) — охранники. Плотно стоят цифры от 10 тыс руб (верю) до 18 тыс руб(почти не верю), и только особые случаи охраны метро, скажем, или салона дорогого — до 24 тыс руб. В рамки желания жить в Питере не вписывается.
Ещё врачи уважаемая специальность в Питере, потому как количество аптек почти равно количеству булочных — может, тут врачи задорого?
Нет, не жильцы в городе Питере приезжие врачи и вообще н жильцы: есть риск попасть на испытательный срок на 3 месяц в по 7 тыс руб. выжившим и не удравшим дадут 15 тыс руб. «Гуляй, рванина». Нет, конечно есть ещё и главврач — от 35 тыс руб до 50. Всё-таки начало чуть повыше, чем заоблачно для продавца.
посмотрев на предложения работы бухгалтерам, можно понять, что их, наверное очень много, потому как разброс предложений невелик — все норовят за 15 тыс руб на полный день а если 25 — то надо, чтоб повышение квалификации, 1С и особые формы знать.
Вот инженеры — там сразу понятно какая специализация и меньше 25 тыс руб стесняются предлагать — инженеры. это сурово, наверное. Строительные, проектировщики АСУ, по пожарной безопасности — там даже и от 30 счёт идет, хотя напрягает вилка в два раза повышающегося потолка — до 70 тыс руб. Но ведь нужны же!
Что работа официанта и педагога в одной цене идёт — это неудивительно: и там, и тут — от 10-12 тыс руб оклад, и если в некоторых случаях упоминается про чаевые — это честно, а про подработки учителей, без которых он в одиночестве или с ребёнком не очень-то — это нечестно. Но знание английского языка поднимает планку до 25-30 даже для учителей, а у официантов сразу особый ресторан зовёт к себе.
Хорошо бы вмиг стать программистом — там сразу бросаются в глаза обещания от 40 тысяч хотя и поскромнее есть — 25, а самое щедрое, хотя и ненадолго — на 3 месяца и в Калининграде работа на выезд — по 70, а то и до 100 тыс руб. Но в среднем-то ближе к сорока. в месяц, что обнадёживало бы.
Рисковая и свободная профессия курьера оценивается столь скромно, что в половине случаев про зарплату в объявлениях не указывают. Там же, где говорят, то непонятно, как уживаются то 25 в месяц, то приземлённые 7-8 тысяч рублей.
То есть, умудриться и иметь те специальности, которые тут нужны, с тем опытом работы, да ещё и хотеть тут жить - ещё не гарантия. Нужно иметь дефицитную и дорогую.

Это я к чему?
С одной стороны, конечно, у всех очень разные наклоности и способности, да и здоровье тоже. Поэтому. когда говорят «почему вы такие умные, такие бедные?» можно прямо и гордо ответить: «Мы такие умные, что выжили. Без денег, никого не ограбив, не обманув»
Потому как выживаем.
Про то — как-нибудь в другой раз.

@темы: Статьи

---

Загадка от Бабы Яги.

[Ларс Бьернсон]

Это задание с Ночи.
Что из помещенного на фото используется для достижения контакта с иными мирами и как?