"Средство от депрессии" Часть III и IV

[dobutsuco]

Часть III. Испытания.

Глаза Дракона открылись и по ним резануло светом. Удивительно, откуда взялось это мерзкое, удручающее ощущение тяжести и ломоты во всём теле, боль за веками, тошнота и нежелание шевелиться? Кажется, сейчас самое время снова уснуть. Сразу вслед за желанием уснуть появилось головокружение, мозжащая боль в затылке и темени, и дикие рези в животе. Надо было решиться: снова уснуть, или попытаться поесть найти? До слёз стало жалко себя, удобной жизни дома, и так обидно, что дракон едва не зарыдал, но и тут получились сплошные неприятности: дышать стало сразу почти невозможно, горло всё словно загорелось внутри и Дракон мучительно закашлялся, выталкивая из себя комья чего-то скользкого и противно пахнувшего его собственной кровью.
Надо было выбираться, поесть, а потом подумать, как спасаться дальше.
В родном мире способностей заговаривать пищу хватало Дракону не просто на жизнь, а на очень хорошую и спокойную жизнь. Прекрасное понимание внутренних процессов Дракон использовал для быстрого и совершенно блистательного приготовления любого существа: и гарниры составлялись исключительно из свежих листьев и плодов, и еда на момент проглатывания ощущала себя на вершине блаженства. Никаких гормонов стресса!
Как же всё переменилось — каждый кусок давался с боем, кажется, все силы уходили потом на согрев тела и отдых, и почему-то было все время неприятно — словно Дракон плавал в холодной жидкой похлёбке всё кругом было блёклым и сероватым. Где прежняя лёгкость и самоуверенность? Куда подевалась возможность воспарить легко и без напряжения, только радость от движения были, теперь же — больно, хоть даже и не шевелишься, само тело стало рвать себя собственной тяжестью.
На пороге пещеры продолжали важно скрежетать гуси. Им было хорошо — лучше чем Дракону, поэтому он потянулся к их сознанию... вот так. Хоть и с перьями, зато поел жирненького и с витаминчиками. Прошлогодняя клюква в их зобах и желудках была воспринята уже как лишь малое неудовольствие. Камин слабо грел, но всё же это было лучше, чес сквозняк от входа. Дракон подумал, что, наверное, могли появиться новые тюлени, и тогда дело пойдёт веселее. С крабами надо пообщаться.
Вот так, осторожно и неспешно рассуждая, чтоб не усилилась головная боль, Дракон вытянул своё тело из пещеры и спланировал, тихонько оттолкнувшись от скалы, к самому краешку земли. Волны с шипением шлёпались и растекались между камней, иногда жирно плюхались, и крабы сообразив, что Дракон опять пришёл побеседовать, со скрежетом кинулись прятаться в щели. Дракон про себя улыбнулся и приступил к сбору информации — крабы, при всей жёсткости панцирей, были пикантными и приятными собеседниками, в большой массе они содержали кое-какую полезную информацию. Насытившись, наконец, умственной и прочей пищей, Дракон затушил костерок из водорослей, который делал собеседование гораздо приятнее хотя бы для него, и поднялся сначала на ноги, а потом и встал на крыло: надо было поскорее проверить информацию про магию и целителей этого мира.
Лететь было почти приятно — солнце грело спину, кровь побыстрее забегала по сосудам крыльев, прогревшись в тонком слое перепонок. Почувствовав знакомый, хотя все же заметно отличавшийся, запах волшебства, Дракон поискал — где бы спуститься? Кажется, на широкой дороге в лесу было подходящее расширение — он впишется. Складывая крылья, выпустил вперёд задние ноги и только тогда разглядел, что садится на какое-то населённое место.
Это была деревня — как ещё назвать кучку ямок с деревянными настилами сверху и большим забором, да мечущимися курами и ещё какими-то созданиями? Дракон приземлился и принялся рассматривать, что же тут мельтешило и откуда тянуло волшебством. Вытягивая и изгибая шею следить было неудобно — оттуда полетел всякий мелкий сор, раздался неразборчивый визг и даже кто-то двинулся толпой на Дракона, но всё это было не то — много страха, злости, а еда должна бы пребывать в эйфорическом и расслабленном состоянии, иначе вреда больше, чем пользы. Но волшебство было, немного, но всё же настоящее и свежее. Только в чём же оно?
Увернувшись от тучи мусора, которую с воем и причитаниями запулили в Дракона местные люди, он переступил через их стайку и начал лапами разгребать сор жилищ. Где-то тут, с краешка, пахло свежей магией, и, в какой-то момент, запах стал особенно острым и ярким. Дракон торопливо поднёс лапы к глазам — рассмотреть, чтоб потом находить это поскорее. В сложенной лапе барахтался человек, вопя «абракадабру» и размахивая чем-то неаппетитным, вроде сушёных косточек или веток. Дракон принюхался попристальней — сложно сказать, что именно было волшебным, но определённо, что-то в этом наборе из тряпочек, шкурок, камешек, веточек и косточек было источником магии, причём довольно активной, и Дракон, с облегчением вздохнув, облизнул находку и решил возвращаться к себе — отдохнуть без помех, в тишине, разобраться с находкой — сил уже было побольше. Едва Дракон взлетел, его находка курлыкнула и затихла, магии поубавилось, но она всё же была. И Дракон заторопился обратно.
В пещере было потеплее — солнце грело, камин подавал тепло исправно, даже озерцо с водичкой было полным, до краев, и слегка парило. Дракон, не выпуская находки из лапы, прошёл сразу в воду и устроился со всеми удобствами, расслабившись и отогреваясь. Наконец, поднял снова лапу к глазам и принялся изучать находку.
Человек вовсю кашлял и чихал, после промывания в тёплой водичке его стало словно меньше. Зато волшебство пахло нежнее. Дракон тронул кончиком языка человека — где же волшебство?
Хватит меня лизать, дохлая образина! - раздалось отчётливо в голове и под сводами, - приказываю тебе: изыди!
Вне сомнения — этот человек верил, что он может приказывать Дракону. Означало это лишь одно — человек считает себя волшебным. Дракон откашлялся и спросил:
И часто тебе удаётся изгонять образин? - Дракон повернул голову боком, чтоб рассмотреть повнимательнее человека. На шее всякие ремешки-камешки, есть на руках мелкие несъедобности, одёжка расползается... Может, дело в камешках?
Я! Да я! - человек запнулся подбирая аргумент поубедительнее, - у меня столько заклинаний защиты, что тебе никогда не одолеть!
Покажи, пожалуйста, - кротко попросил Дракон, всё примериваясь: глотать уже, или в этом не будет пользы? Количество волшебства было стабильно, но хотелось большего.
Собеседник в лапе примолк, а потом затянул что-то торжественное и некрасивое. Дракону не понравилось. Он снова тронул языком человека, примерил к передним зубам для полноты ощущения — как там волшебство? Есть ещё?
Постой-постой! Ты же всё равно сдохнешь тут, а я тайну знаю! - заверещал человек. - тайну, как тебе вылечиться!
Это уже было похоже на дело, и Дракон молча поставил человека на край озера, на узкий оплавленный бортик из гранита. Краешек бы гладкий, как полированное стекло, узенький, и наверное, человеку было страшно и неудобно, зато он стоял навытяжку и торопливо докладывал:
Тут такое дело — вам, драконам.. нужно много солнца, много еды и волшебство чтоб было. Солнца тебе тут не добыть — мир наш сумеречный, по сравнению с твоим, ничего тут не поделаешь, зато можно хвори снять и волшебством разжиться! Это поможет, точно! Хочешь, я тебе амулет дам? Волшебный!
Давай, - с готовностью согласился Дракон, - что такое амулет?
О, это такое дело. Такое дело... - заважничал и заторопился человек, - кстати как тебя зовут? Не подумай, я это так, другие тоже спрашивать будут.
Человечек пытался темнить и врать, это для Дракона было очевидно. Но пока все было терпимо — сначала надо разобраться, что за волшебство у этого мира, как его добыть, а уж потом... и Дракон облизнул губы.
Вот, вот он! - торжествующе пискнул человек, с усилием удерживая равновесие на узком гранитном краешке, - самое для тебя!
В руке у человека и впрямь что-то лежало, излучающее мягкое волшебное свечение. Но было крошечным и Дракону пришлось приложить изрядное усилие, чтоб рассмотреть — маленький предмет, блестящий, круглый, и на боку сияло нечто прозрачное, отбрасывающее искорки. Дракон молча намекнул, подавшись поближе головой к человеку — что это? Объясняй!
Это мой амулет, - с некоторым превосходством отозвался человек, - самый первый и самый простой — с горным хрусталём. Один камешек. Но хорошая огранка. Нормализует давление, очищает сосуды и позволяет бороться с головокружением и унынием? У тебя же уныние? Вот! А давай, я тебя к мастеру амулетов свожу? Только золота надо найти где-то, и тогда он тебе хоть шар хрустальный сделает, хоть бусы на всю шею!
И много надо золота? - поинтересовался Дракон, как обычно, уже испытывая некоторый голод и соображая про обед.
Да воз хотя бы. - деловито отозвался человек, прикидывая про себя что-то про проценты и отчисления, - и ведь мне за посредничество надо? Ты же без меня мастера амулетов или лекаря не найдёшь!
Нисколько не сомневаюсь, что только с твоей помощью, - задумчиво отозвался Дракон. Человек пребывал в явной эйфории, что никак нельзя было упустить, да и сыт он
поболее тех гусей...




Часть IV. Собирательство.

Переживая воспоминания этого «абракадабры,», Дракон выполз на порожек пещеры. Как раз хорошо грело заходящее солнце, было сравнительно нехолодно и всё было ласковым и нежным в розовато-золотистых лучах. Дракон крутил в лапе, поворачивая ловкими длинными пальцами, талисман того говоруна-волшебника. Талисман рассказывал недолгую и трогательную историю — это был подарок от женщины, которая с любовью и надеждой покупала это колечко, чтоб камень приносил удачу и напоминал о нежной дарительнице. Дракон почувствовал, что незатейливая история приятно греет, и с удовольствием подставил камешек лучам — посмотреть, как блестит. Радужные искорки брызгали и метались при каждом повороте колечка, и Дракон сыто и успокоенно вздыхал — тоски и болей как будто поубавилось. Помогает. Интересно, а если камешков было бы не один, а, скажем, три? Бывают ли другие камешки?
К утру интерес созрел и оформился в настоятельную необходимость найти какого-нибудь мастера талисманов или хоть специалиста по лечебным камням — с утра был лёгкий озноб и еле работала голова. Преодолев слабость и сердцебиение. Дракон выбрался из пещеры и решительно взмыл в воздух, держась над ещё холодной сушей. Не было восходящих потоков, приходилось тяжко хлопать крыльями по сырому вязкому воздуху, но Дракон спешил к сгущению людей — к городу. Там запах волшебства чуть ли не тонул в прочих неприятных сигналах, но волшебство было, и сравнительно много.
В городе, казалось, не успели ещё заснуть ночные гуляки, и кое-кто тушил факелы, а хлопотливые прачки уже спешили к реке, встречаясь по дороге с молочниками, зеленщиками — всеми теми, кто подвозил в город провизию. Деревенским было важно успеть пораньше всё продать, да и быть дома до полудня — дела! Прачки тоже спешили к мыльням, к местам для кипячения, мосткам для отбивания и полоскания. Решительные это дамы — и рука крепка, и замах отработанный. Дракон оценил расстановку сил: у реки все очень и очень деловито, в другого конца — сонное царство, значит, брать информацию придётся у реки? Нет, посмотрит-ка он там, где совсем сонные обитатели еле ползают. Дракон тихо спланировал и приступил к осмотру городской стены и крайних улиц. Кто-то лежит у стены — нет, это негодная еда. Кто-то идёт, пошатываясь. А вот, кажется, то, что нужно — важный господин в коробочке на перекладинах, несут его споро два других человека да вслед едва поспешает ещё юнец. Все ли нужны? Пожалуй, только двое — тот, что в коробочке, и тот, что бежит, догоняя. Их дракон и уцепил, с удовольствием ощущая возросшую силу в крыльях.


На следующей неделе, как милая блондинка получила обещанный ей мужем горный хрусталь, она вновь была в той же гостиной, но уже с неудовольствием крутила в руках нитку, тянущуюся от клубка, да ещё очень хорошенький крючок для вязания — маленький, изящный, с золочёной головкой. Пряжа была тоже умилительно приятного тона — палевая, отблёскивающая серебром на солнце. В одной нежной ручке даже был начатый кружочек — начало для салфеточки, но тыкать снова в нитки крючком, подхватывать, нырять да провязывать петли ужа осточертело. Время было тоже ни то, ни сё — ни визита, ни прогулки, даже почту только мужу приносили. Мысль о муже повернула в интересное русло, и дама поспешно отложила вязание, выбросив из головы все затеи про ирландское кружево и оставив только заботы о модных тенденциях сезона.
Муж, как и следовало из распорядка дня, был в кабинете — работал, наверное. Он шуршал пером по бумагам и не обратил казалось, внимания на нежную красавицу, так трогательно обрисовавшую платьицем, придерживаемым рукой свой ещё более округлившийся животик. Только кивнул, будто сам себе и тихо пробурчал:
Ну, что сейчас? Погоди три минуты...
И он снова сунул нос в бумаги. Красавица даже не сделала вид,что обиделась — она и не обиделась ничуть, а тихонько прошла и села на хорошенькую скамеечку у ног мужа, пристроившись к его бедру. Так она прождала действительно не более трёх минут.
Ну, что? Нашла свой браслетик? - муж отложил перо и даже убрал бумаги, что свернул, что сложил в бювар. - Иди сюда!
Поднял даму со скамеечки, и перешёл, ведя её осторожно под локоток, к диванчику, стоявшего поодаль от с тола, у стены.
Я его тут же нашла, дорогой, - гордо задрав изящный носик, самодовольно сообщила дама, - просто вслух пообещала, что кто украл мою вещь, того эта вещь ночью удавит. И пообещала, если вернут, обменять на нечто более ценное!
И что, так прямо и отдал? - заинтересовался мужчина, с некоторой улыбкой превосходства любуясь женщиной. Какая она всё же миленькая! И очень очень хорошей семьи, замечательно воспитана, настоящий бриллиант! Мужчина по-своему даже обожал супругу — он почитал её за изысканность и редкость, ему нравилось в ней все, а особенно — что её можно вот так, беречь, хранить и баловать в разумных пределах.
Почти. - Женщина чуть опустила головку, украшенную на этот раз всего лишь парой серёжек, и прошептала, - я немного поторговалась. Он просил пару улиток, я дала ему три. Но чтоб только он сам их нашёл в саду! Вот! - и женщина протянула ручку, на запястье которой и вправду блестело то самое украшение — браслет в одну нитку бусин горного хрусталя.
Ты у меня умница и настоящее сокровище, - умилённо сообщил муж и тут же поцеловал протянутую ручку — и приятно, и как бы подарок уже сделан, рука не пуста.
И у меня проблема: в новом сезоне девиз - «Экономия». Ты же умный, подскажи, как мне избежать этих... таких, серых противных вещей, которые называют «скромными», «дешёвыми» или там «купленные из экономии».
От таких слов тонкие и без того высокие брови мужчины полезли вверх. Он даже примолк, поглаживая жену по нежной щёчке согнутым пальцем. Что-то пришло, наконец, на ум. Губы его чуть шевельнулись в сдерживаемой улыбке — только краешек губ, но выглядело это так понимающе и … он знал, что вот сейчас неотразим и жена готова забыть всё и только самой на него любоваться...
Это на будущий сезон затея? Как в столицу поедете? Милая, вот тебе отличная идея из давнего экономиста: «Мы не настолько богаты, чтоб покупать дешёвые вещи». Советую, родная, просто подобрать себе полный гардероб из очень дорогих вещей в классическом стиле. Уверен, твои подруги до такой экономии не додумаются.
А браслеты и серьги? Эти оставить? - в ушках качнулись яркие подвески, на запястье блеснули брызгами бусины.
- Конечно, нет, дорогая... раз ты будешь стараться задавать тон, то. значит, и камешки подберём тебе из таких, которые всегда дороги. Для экономии, чтоб не терять при смене моды!
Целых две минуты нежная белокурая красавица выражала свои восторги и любовь своему блондинистому супругу. Затем с облегчением покинула его, заранее предвкушая, как она им всем покажет, своим приятельницам, почём экономия! Значит камни, цены на которые не падают? Бриллианты, рубины, сапфиры... изумруды? Или они её бледнят?