Название: Обход
Автор: Сусуватари
Фандом: оридж
— Ты слышь, Варсонофий, не тронь коробку. У противогаза коробку не тронь. Над ей знахарь мудрил, что можно — все чин чином сделал. Экологии воздай хвалу и пойдем. Мы теперь парком пойдем. Парк сравнительно безопасное место. Только отметим, как что, и, Техзаданием клянусь, домой скоренько.
читать дальше— К окраине не пойдем, нет, верно говорю. Там цементных зомби видели, нельзя туда. Ну, и что "консервы и фейри" , поди, сами зомби все собрали или распотрошили. Хотя фейри...а еще Санокс... или хоть Пемоксоль...
— Я тогда совсем пацан был, когда началось, когда Экология разгневалась. Сначала говорили "Экология плохая", а как приперло, то "Экология гневается" — вот оно как... Сначала не особо поверили. Даже когда все подвалы зомби заняли и появилась хищная картошка. Ты ведь нормальную картошку не застал? Нет? Хорошая была. Просто в огороде росла, никого не трогала, а по осени ее копали. Как — "какие зомби копали?" Хозяева копали. Еще из-за моря привозили. Нет, не мора, из-за моря. Море тут близко. Да. Вкусная картошка была. Смотри внимательней: вот же зомби-курица! Кислородом ее, озоном, ангидрид ее в реторту!!! Все-все, не трать заряд понапрасну. Брось, нет в ней Пемоксоли. Ничего нет — пластиковые косточки одни. А так на еду похожа, да. На еду с картинки.
— Все равно ты молодец, парень. Зомби-курица, пусть и невелика, но бед натворить может. Хуже только зомби-колбаса. Ясен хлорид, никакая она не колбаса, видимость такая у нее. Лежит, понимаешь, и кто ее увидит— сразу волю теряет, и всякое соображение. Идет прямо к ей, на погибель. Не трогай коробку! Скоро придем уже...
— Мы, понимаешь, теперь веруем в Стерильность, Великую Санобработку, надежную фильтрацию и в природу только если иначе никак нельзя, заходим. Потому как эволюция случилась. Да... славные страшные деньки и ночи были. Раньше мы широко жили. Круто. Кто скорей всякий свой мусор выбросил, быстрее свое новое в свежий мусор обратил - тот и молодец: Эстет, Продвинутый Потребитель и Чистюля... Что такое Чистюля? а Экология знает, что это. Хвалили так. И вдруг однажды, понимаешь, из древних свалок, что стали выше пригородных холмов, как пошло! Как поползло разное! Крысы трехглавые огнедышащие... многоножки, которые заводились в холодильниках! В подвалах, среди нормальной морквы и картохи, завелись хищные корнеплоды...
Старик вздохнул, почесал седьмым пальцем крайней левой руки розовую шерсть у края противогаза, натянутого на голову его спутника. Всем хорош парнишка: спокоен, надежен, идет ровно, слушает и запоминает все, что говорят. Ну, и пусть, что питается он,по словам знахаря, автотрофно, перемалывая сульфидные руды. Зато точно не нападет. Автотрофы, они хищными не бывают.
— Нет, парень, в парках не деревья с мест тронулись. Мужики поговаривают, статуи, которые все еще не рассыпались, шевелиться начали. Кто видел, что глазами следят, а кто говорил, видел, как статуя большого бородатого мужика почесывалась. Нет, если что, я и огнеметом могу, я не сробею. Спутать с человеком боюсь. Говорили, они тоже еще встречаются..
Возможно продолжение
.Охотники и следопытычитать дальше— Павсаний, а, Павсаний, смотри... идут ведь.
— И что?
— Ну... предсказание, понимаешь? То самое, от Юлия: "И восстанут из праха!"
— Мошенник твой Юлий. Подпускай ближе и бросай на них ловушку. Не сейчас! Я скажу!.. Давай!
— Как думаешь, Павсаний, они там целые? В смысле - живые?
— Если целиком в ловушке - то очень даже может быть. Это ты хорошо придумал, Илиодор, что сначала ту курицу-обманку пустил: на курицу у всех аборигенов какая-то очень острая реакция. Сразу и размеры и злобность можно оценить.
— Ох, Павсаний.. можно, я хоть одним глазком туда загляну?
— В ловушку? Да ты сдурел совсем, Илиодор! У тебя что, очередь на ремонт подходит? Лишние кредиты карман тянут? Выдерут глаз они тебе... с перепугу.
— Целенькие... ишь, как таращутся... а чем этот, розовенький, на нас глядит?
— Всем сенсорным полем... да шучу я! Может, он вообще ультразвуком путь нащупывает. И это точно не глаза: эту штуку можно отвинчивать.Ты лучше эбонит ему предложи — очень такие твари на резину с серой падки. О, я ж говорил, смотри, как он почковаться начинает! Теперь второго скорее надо отсаживать: пока розовый один большой, он лапочка-лапочка, а как на нем куча малышни заведется, так сожрет все... нет, я сам видел. Тащи манипулятором вон в ту клетку - он в кислородной атмосфере нормально себя чувствует. Побалдеет немного. Водички ему поставь и занавесь клетку - пусть в себя придет, а я Хризостому депешу отобью. По нему товар.Распорядители"Опишу вам, кстати, Экселенц, какая коллизия на днях приключилась.
Низшие, что обитают у корней ваших, успешно расплодились и даже претерпели идиоадаптацию. Расхождение признаков у новых видов столь замечательное, что древняя предковая форма для среднепродвинутых стала объектом преследования, и даже охоты с помощью дарованных им ловушек. И вот, отдессировнные нами среднепродвинутые принялись снова показывать свое мастерство в использовании ловушек, видимо, у них закончился корм. В самом деле, открывать и закрывать ловушки они научились точно по инструкции, даже не ломают и располагают над объектом охоты вполне точно. Любопытно, что архаичная форма, на которую они собственно, охотились, не обратила внимания на них и в целом озабочена оказалась совсем не своим пленением. Зато очень волновалась за то создание, которое почитала за слабое умом и зависимое. Ах, какая же вышла славная шутка!
Схваченные существа были рассажены в разные емкости (да, манипуляторы, как вы настаивали, мы им оставили, среднепродвинутые используют их). Едва образец древнего вида ощутил, что остался один, без присутствия продвинутой адаптивной формы, так заметался, ища помощи и восклицая "Варсонофий!О, не причиняйте вреда Варсонофию!" Среднепродвинутые выделили в должном количестве желудочные соки и занялись излюбленным своим делом: нажимать на рычаги и кнопки, показывая нам, что уроки свои усвоили. Кто-то, видимо, забавляясь, бросил высокоадаптивному в емкость кусок органики, насыщенной серой - и началось...
Как вы и предполагали, Экселенц, возможны столь резкие изменения, как принципиальная перемена в принципах питания. В самом деле, высшая мудрость космических лучей, конечно, доступна немногим, зато столь велико разнообразие тех, кто поедает все уже негодное для нас? Например, меняя степень окисления серы. Даже в богатой кислородом среде.
Получивший сразу два мощных стимула к развитию — информационный и сугубо энергетический, подгоняемый жалобными воплями опекаемого товарища, высокоадаптивный сначала резко увеличил собственные объем и массу. Помещение под напором его корпуса треснуло и расселось, как кожура семени. Мощный гибкий стебель нового автотрофа устремился вверх и вширь, вынося на дихотомически ветвящихся конидиеносцах ввысь, навстречу изумленным Стражам Первого Круга, несколько тушек среднепродвинутых, от такого потрясения даже прекративших выделять жидкости, но продолжающих сжимать в конечностях куски кнопок и рычагов, а в центре, окруженный самыми нежными и уязвимыми отростками, восседал ошалевший субъект архаичной расы. Вокруг порхали зооспоры. Я, если бы мог, прослезился бы, изучая такое нежное доверие разных форм друг к другу, но не сезон.
Предлагаю ловушки оставить, где они лежат: пусть эволюция продолжается своим ходом, и набегают на наши корни новые волны жизни. А мы посмотрим.
Да продлятся корни ваши в глубь веков и во все информационные пространства!"
***
— Это что же, Варсонофий? Вот эти, которые плавают рядом и тягают за полы, это твои деточки? Ах, Варсонофий, ах, шутник... ничего, не боись! Мы с тобой сдюжим! И деточек поднимем. И тебя обороним. Жаль, в мою хату, где я столько "Пемоксоли" заныкал, не вернемся. Но я ж еще крепкий, добычливый! Проживем. Еще лучше прежнего. Какой ты. однако, вымахал. Как же кормить теперь тебя, хоть подскажи, Варсонофий?