Не откажусь увидеть здесь и другие работы
Название: Четкий план на пятницы
Автор: Сусуватари
Жанр: НФ
Рейтинг: G
читать дальше
Пятница – самый замечательный день. У меня самые лучшие мысли приходят в голову по пятницам – я даже записал это однажды. В смысле – стал делать пометки, когда записывал свои мысли, если это пришло в голову в пятницу.
Например, расспрашивать про главные цели в жизни я придумал в пятницу, и первая, самая важная, запись – тоже появилась в пятницу.
Юное дарование, которое оказалось первым моим заданием для начинающего интервьюера была странной для своих лет девушкой. В смысле – все девушки в семнадцать красят губы, носят не слишком удачно сидящую на них одежду, и в их глазах есть нечто голодное – они хотят, чтоб их любили. А я тоже жаждал, чтоб любили (меня читать) и потому договорился увидеться с ей в пятницу.
Моя интервьюируемая явно не ждала любви. Рассеянно, даже с неприязнью, она посмотрела куда-то сквозь меня и спросила:
- И что я вам расскажу? Все равно не поймете.
Это была все-таки пятница. Мой счастливый день. То ли просто на первый раз повезло, то ли был в ударе, но я ее разговорил – она принялась вскоре объяснять:
- Представляете, как просто строить дома из совсем-совсем одинаковых блоков, если сами блоки смогут подстраиваться под желания обитателей? Индивидуальность – не волевым усилием строителя, а в точном соответствии с индивидуальностью человека–потребителя: это же совсем просто! Конечно, не всем понравится… - она рассмеялась внезапно от души, раскованно, - не у всех настоящий внутренний облик с точки зрения окружающих так уж эстетичен.
Я посматриваю в ее глаза и пытаюсь понять: она в это верит? В дома, которые будут сами угадывать желания и становиться похожими на мечту владельца?
- Разумеется, снаружи поселения людей будут больше похожи на коралловые леса. Знаете – красивые, изящно ветвящиеся опоры, путешествующие обитаемые модули. Кому нужно отдыхать могут уйти в нижний ярус, кому надо побольше энергии – те перебираются ближе к солнцу. Настоящий живой лес, разумный и очень уединенное место для жизни.
- Фотосинтез? – я спросил первое, что пришло в голову, лишь бы она продолжала рассказывать. Надо показать, что стараешься понять! Интерес, даже поверхностный, подогревает желание показать себя. Пойму-не пойму, а материала будет побольше. Какая же она все-таки... неженственная: смотрит прямо в глаза, не играет, не постреливает, улыбка без всякого кокетства и ничуть не пытается нравиться. Все бы ей про строительные блоки и матрицу.
- И прямое преобразование, как в традиционных фотоэлементах, я думаю. Идеально – чтоб энергии хватало и на самообеспечение домика, и на его обитателя.
- И как все это будет перемещаться? От тряски и кувыркания все вещи попадают?
Я пытаюсь шутливо перейти на более доступный пониманию уровень. Она смотрит с легким презрением, потом отворачивается.
- Я же не сумасшедший изобретатель. Пока мы работаем над саморазвивающимися стволами. Это опоры для любой конструкции. Очень востребованный продукт.
Интервью я написал, оно было опубликовано, успешно забыто - зато я точно понял: настроение, с которым ведешь встречу, это главное. Читателю неважно, что ты хочешь сказать. Главное - чтоб было приятное настроение при прочтении. Пятничное! Каждый день в какой-то мере - пятница: желание, чтоб все неприятное быстрее закончилось, а приятное, вроде удобного табурета или дивана и нужного напитка и внимательного лично к нему, каждому усталому труженику, слушателя - началось.
Потом было много разных интервью, и не все - по пятницам. Но то самое ощущение легкости. приятного общения. ненавязчивого даже не собеседника, слушателя - оно оставалось. Это было главным в моих материалах.
Очередная из пятниц должна была быть спокойным отпускным днем. Это же так понятно – для моего отдыха тоже нужны отличные идеи, – а то получался лишь раздражение и слишком большой счет, а не отдых. За годы вполне успешной работы я набрался опыта, поднакопил усталости и мог сам давать интервью с советами, как лучше всего организовывать отпуск - и все на основании своих персональных ошибок и достижений. Роясь в среду в поисках чего-нибудь недорогого, в меру экстравагантного, чтоб было эксклюзивно (то есть никого из слишком близких знакомых, никого раздражающе шумного), нашел объявление об отеле на побережье. Тихо, оригинальная архитектура, новейшие технологии, тишина и экологически чисто. Названия мне ничего не говорили, координаты - побережье Северного моря, - вызвали какое-то смутное и не очень приятное воспоминание: кажется, я там что-то делал в первые недели своей самой первой журналистской работы. Примечание, что, если я не захочу соседей даже услышать, их не будет, решило дело. Созвонился, забронировал, приготовился.
Я, сообразуясь со своим многолетним опытом, выехал в четверг, спальным вагоном, чтоб быть на пристани на рассвете - так будет меньше всего суеты. Суеты там не было вообще: совсем одинокий причал, только один катер. Место отдыха выглядело небольшим белым островком в нескольких километрах от берега. Я никогда не умел оценивать расстояния на море! Смутно надеясь, что все недоразумения и сомнения сейчас же утрясутся и меня доставят на обычный большой, только частный, курорт, я пошел к катеру.
- Что, в этот отель никто больше не едет? – я спросил не без опасения у встречавшего меня персонала. Если совсем нет постояльцев – скверный знак.
- Вы сегодня последний, - неопределенно отозвался стюард (или как называть персонал, который принял мои вещи и усадил на место?). - Все остальные прибыли раньше. Половина – вчера вечером.
Нет, в самом деле, я же хотел уединения, комфортного уединения! Надо расслабиться, прикрыть глаза и ни о чем не думать. Если с мышцами расслабление худо-бедно у меня все получилось, то насчет мыслей вышло из рук вон плохо: вскоре я себя поймал на судорожном выбивании дроби пальцами. Слишком много планов было затеяно на эту пятницу, просто катастрофически много! Но впереди практически три дня без звонков, без разборок, слез, натянутых улыбок и неоправдавшихся надежд. Я собрался не делать и не желать ничего. Совершенно. Список того, чего я не буду желать, медленно стал расти перед глазами.
- Прибыли, сэр!
Я вздрогнул. Откуда в Северном море кораллы? Или это и есть оригинальная архитектура? Я увидел нечто вроде коралловых стволов, тонкие приятно округлые отросточки складывались в изящную вязь, виделась арка-проход, образованная стволами и веточками этих странных... все же кораллов, или это постройка такая - нечто искусственное?
Последующее вселение меня в очень отдельную обитель было почти стерто дальнейшими впечатлениями, но все же я запомнил потрясение, испытанное в минуты настройки моего одноместного люкса на мои желания.
Сопровождавший меня молодой сотрудник попросил просто погладить то, что ближе к руке - участок стены. Помещение казалось уныло-сероватым, хуже офисного, забавляло только, что все - от пола до потолка - было затянуто этой серой отделочной тканью. Но ткань хотя бы была очень приятной и пружинила под ладонью. Все так же стоя посреди пустого помещения, присесть было решительно некуда, сотрудник, чье имя на бейдже я никак не мог прочесть, уточнял предпочтительное меню вперед на пару дней, список аллергенов, особенности вероисповедания - к примеру, соблюдаю шабад или есть какой особый день среди тех, что я проведу у них.
- Теперь можете посмотреть вверх, - не без самодовольства вдруг переключился с расспросов молодой человек. - Такое освещение подходит?
Мне до того казалось, что если освещение и есть, то это замаскированные источники, дающие рассеяный свет, наподобие неяркого дневного. Подняв голову, я едва ли не вскрикнул - там красовалась элегантная люстра, потолок был решен в классическом стиле, с подобием фриза из меандров.
- Если нравится, то погладьте капсулу по стенке как в первый раз, просто проведите рукой, - проинструктировал меня спутник.
- Капсулу? Это так называется? -Я несмело коснулся этой странной ткани и едва не отдернул руку - как будто под ладонью что-то шевельнулось и пощекотало меня. Под ладонью ничего не было - только ворсистая, будто бархатная, поверхность. И я снова прикоснулся к ней - мне нравится эта нежная ткань, я решил, что номер отличный, надо оставаться, только насчет мебели уточнить и выбрать - раз всю обстановку подгоняют под вкус постояльца настолько индивидуально.
В это время я впервые увидел то, что пришлось наблюдать еще несколько наполненных изумлением и ужасом дней - как меняются сначала контуры стены или пола, проявляется другой цвет, фактура, очертания иных объемов. На моих глазах из стен стали выступать пара изящных диванчиков, стол - вполне обычный стол для работы, и вдруг стена словно побежала вперед - помещение вытянулось и внезапно раскрылись наружуиокна и высокая стеклянная дверь. За стеклами виднелся легкомысленно пестрый палисад и вид на залив. Вода была того глубокого ультрамаринового тона, что сразу вызывала в памяти детские воспоминания о каникулах в Италии.
Я обернулся к спутнику:
- То, что я вижу там - картина?
Наверное, одурелый вид нового постояльца не позабавил, уже приелось изумление, мне молодой человек ответил просто:
- Капсула постаралась вам понравиться: все настоящее, можно нюхать цветы, валяться на травке, купаться - только не рвите ничего - это все выращено ей и связано с ее существом. Ей будет больно, а боль капсулы не любят. Хорошего отдыха!
И он ушел, отдав мне второй экземпляр договора и красочную брошюрку-памятку, она же рекламный буклет, как я догадался. Ключей, даже карточки от двери, не было: капсула запоминает владельца и, как верная экономка, открывает дверь лишь хозяину.
Весь первый день я то валялся в воде у берега, то дремал на кушетке, так кстати появившейся в тени похожего на розовый, куста. Изредка я вспоминал, что надо бы поесть, но всякий раз находя какой-то на редкость приятный сок, выпивал и оставлял затею с поиском кухни или кухонного лифта на другой раз. Сон был поразительно глубоким и спокойным - ни разу я не проснулся, как бывало у себя в квартире, по пробуждении голова была легкой, бездумной, и в точном соответствии с первоначальными намерениями, не было ни единой мысли. Кувшин со знакомым соком стоял на расстоянии протянутой руки.
В тихой созерцательности прошел еще один день. Я изредка поглаживал пальцами поверхности, лежа на полу (к чему все эти условности с мебелью, когда никто не видит и не оценивает?) ничуть не ощущая неудобств - вполне мягко, приятное тепло, ответные поглаживания и массаж. Мы с капсулой пришли к соглашению - я не ищу ни кухни, ни даже стакана, а она играет со мной, меняя вкус и консистенцию сока. Кажется, я так и не разобрал чемодан. А его надо взять и...
Я попытался сесть рывком. Что-то беспокоило и вызывало желание сбежать. Наконец, я высвободил руки, мягко поглаживая спихнул укрывавшее меня пушистое греющее покрывало и постарался подняться на ноги. С некоторым недоумением взглянул на себя: что это - я так и пробыл неодетым сутки? Наконец, понял - где-то недалеко надрывался телефон. Пошел на звук. В конце концов в одном из образовавшихся на месте моих оставленных вещей бугорков я отыскал все еще звонивший телефон.
Звонил один из редакторов издательства - наверное, какая-то мелочь насчет последней книги, к которой я писал рецензию. Выбрал "ответить" в меню и был в момент оглушен напуганным злобным визгом:
- Ты с ума сошел? Ты где пропал? Мы упускаем сроки - ты обещал еще в понедельник сдать текст!!!
- Я и сдам в понедельник - сейчас ведь воскресенье!
- Ты еще скажи - месяц только начался. Почта у тебя сейчас с обычным адресом? Жду текст, у тебя еще пять часов есть.
- Тут у меня компьютера нет... - я начинал досадовать, отдых грозил закончиться прямо сейчас.
- Диктуй адрес своего райского уголка, я сам заеду, хоть узнаю, где так сладко пропадают на две недели, - развеселился редактор.
Машинально назвав адрес и название фирмы, организующей этот отдых, я буквально сел, где стоял. Что за шутки - две недели?
- Стив, какое сегодня число?
- Совсем заотдыхался? Семнадцатое. Месяц назвать?
- Какие две недели?! Сегодня только воскресенье, мне вечером выезжать отсюда...
Я пытался внести ясность, но в трубке послышался сигнал "отбой" и я с недоумением пожал плечами. Выспался, как давно не высыпался. Не такая ли цель была поставлена? Перекусить и узнать, не пора ли собираться в обратную дорогу - вот и все планы.
Оглядевшись я отметил, что пока я спал, комната определенно "расслабилась" - исчез весь интерьер "под классику", все любимые мной строгие формы. Предметов в привычном понимании не было видно - только округлые выступы там, где были диванчики, нечто вроде опорных тяжей тянулось вверх по стенкам, отдаленно напоминая то ли стволы деревьев, то ли сухожильные связки. Все кругом было теплого розоватого цвета, привычно бархатистое. Ни одного отверстия! Ни окна, ни той высокой стеклянной двери - кругом глухая стена.
- А не пойти ли, не посмотреть на море? - зачем-то произнес вслух. Вспомнил, что капсула настроена на исполнение моих желаний - и заискивающе погладил рукой поверхность рядом. В ладонь знакомо ткнулся гибкий носик поильника, в голове узнаваемо возникло предвкушение теплого какао. Вкус напитка был не очень молочный, было что-то тепловатое, мятно-горчащее, бодрящего шоколадного вкуса не было совсем, а тело начало обволакивать приятной теплой истомой. Едва до меня дошло, что я снова ложусь и сворачиваюсь на боку, чтоб уснуть, в ужасе вскочил и заметался в поисках одежды и выхода. Где мой телефон?!
Кажется, последнее я в раздражении выкрикнул довольно громко, даже голова заболела, зато взбодрился и принялся искать свои вещи. Шарил руками по поверхностям, пытаясь вспомнить, где были кресла, не тут ли был стол, в конце концов, где-то тут я оставлял свой чемодан! Под моими настойчивыми руками поверхности капсулы пришли в движение и, к моему облегчению, снова появились, несколько экстравагантного вида, но все же стол и кресла, моя одежда всплыла из недр капсулы идеально чистой и отглаженной. Одевшись, я решительным голосом скомандовал, чтоб мне сделали выход к морю - хочу посмотреть.
Капсула повиновалась моментально, с некоторой услужливостью вскинулся пол и теперь наверх повела спиральная лестница, освещенная падающим сверху светом, с площадки или балкончика. Я заспешил по ступенькам, радуясь, что так легко бежать - а надо бы размять нагрузкой ноги. Подъем вскоре стал казаться затянувшимся и несколько утомительным. Остановившись, я посмотрел вниз - начало лестницы уже не видно, оно скрылось за очередным витком спирали ступенек. Очередная верхняя ступенька отчетливо подросла под ногой. Чувствуя себя ужасно глупо, я попытался спуститься вниз, обратно - и не смог: там было тесно! Я не мог протиснуться во вход, который был сделан до того по обычным меркам, с запасом. Пыхтя и обливаясь кислым вонючим потом, противный сам себе, с разинутым ртом я буквально выпал на верхнюю обзорную площадку. Кругом было только море.
Это было почти то море, которое я готов увидеть - Северное, то есть, без нежных отблесков василькового цвета и бирюзы, серовато-стальное и, к сожалению, я понял, что совершенно не владею ситуацией, а ситуация владеет мной: я торчу вне какого-либо привычного пейзажа и средств передвижения, вообще до самого горизонта только вода во всех направлениях. Стоило мне задрожать от холода, как пол площадки с готовностью прогнулся - и я плавно и полого скатился по желобу внутрь, в розовое теплое нутро капсулы. Пол принялся нежно ластиться - как я почувствовал, убирая с моей кожи пот и соль. Удобно! И я разлегся - все равно надо пока подумать, сосредоточиться - как же отсюда выбраться? Хоть какая-то связь с управляющим отелем и персоналом должна быть? И где мой телефон - я просто обязан его найти!
Сонная одурь снова наползала, поглощая все мысли и волю. Отстраненно подумалось, что спешить некуда, да и не надо: кто расперживается от того что я не напишу несколько откровенно слабых, хотя и приятных, книг? Релаксация для домохозяек и офисных девушек - я ведь неплохо пишу про нежность, про верность и поиск той самой, единственной. Я пишу нечто для оправдания здоровых желаний, для совершенно нормального восприятия - потому что вокруг все далеко неидеально - а этого хотелось бы. Готовых идеальных отношений для обыкновенных неидеальных людей. Есть потребность в признании и присоединении...
Я, наверное, совсем забылся, и только тогда почувствовал, что не один - в голове послышалось бесплотное, беззвучное рыдание: "Я плохая, я очень нехороший человек!"
В первый момент я растерялся, и привычно, как бывало, наверное хотя десяток раз в моей жизни, внутренне принялся строить раковину, защищающую себя и собеседницу(я сразу понял, что это "она") от всяких внешних повреждающих и расстраивающих воздействий: "Ты хорошая, ты замечательная все обязательно уладится - нужно только время"...
Голос внутри головы примолк, затем, после всхлипа, который я очень отчетливо ощутил, проговорил ворчливо и с вызовом:
- Лучше нам не знакомиться - я, в сущности, скверная. Не надо.
Снова привычно, из собственного трусливого опасения, что если не приглушить всякий женский плач и желание пожаловаться на жизнь , здоровье, на мужчину, наконец, я получу кучу отрицательных ненужных мне эмоций, я принялся отвлекать и заискивающе хвалить:
- Ну, что вы, совсем нет! Так не бывает - обязательно есть что-то хорошее.
- У меня есть логика, но это мне не помогает.
- Логика... и память, наверное? - Я ухватился, как мне показалось, за здравую мысль, - Вы тут отдыхаете?
Внутри яростно и часто задышали. Мне показалось, что я внутренним зрением увижу распаренное, покрасневшее и распухшее от недавних слез лицо, толстый нос и рыжеватые короткие бровки, выбивающиеся из пучка тонкие волосы неопределенно рыжеватого цвета и окажусь запертым в камере на двоих, где будет неловко, стыдно и безнадежно - хоть вой. Не успел я сформулировать нечто осторожное и успокаивающее, как волна мягкого покоя словно придавила меня снова - и я рухнул в сон.
Очнулся я снова с необычайным ощущением подъема сил, как будто привычным, приятным, стоило сейчас записать все те мысли, что выстраивались в голове на диво ровно и логично.
- Наконец-то! - с раздраженной интонацией ворвался и смял весь строй идей новый женский голос, - Быстро пожелайте начать работу над статьей и встречу с редактором!
- Позвольте... как это?.. начал было я.
- Я не могу до бесконечности подменять вашу волю своей, - нетерпеливо перебил меня голос, - делайте, как говорю!
Я спохватился - голос, хотя и смутно, но знаком, интонации очень уверенные, жесткие - и я с готовностью испугался опоздать на встречу, не успеть сдать статью, приготовился бежать.
Стены вдруг изобразили открывающиеся створки лифта. Я привычно подхватил кстати подвернувшийся под руку чемодан и зашагал в открывшийся коридор. Значит, я должен пройти один недлинный коридор, далее дверь и встреча с сотрудником, который меня проводит... на катер, так?
Силуэт сотрудника я заметил и обрадовался. Подбегая к нему и протягивая руку, чтоб встряхнуть в рукопожатии и символически стряхнуть с себя все странные иллюзии и ощущения, я был готов ко многому - но не к просто выступу стены. Почти одетый манекен - рост, телосложение, фактура одежды - как у встречавшего меня человека. А человека - нет. Я стоял на бордюрчике, опоясывавший, по-видимому, капсулу, и пытался сообразить - что делать дальше? Кидаться в воду и вплавь пытаться добраться до берега - бред. Я берега даже не видел. Чемодан оттягивал руку, было холодно, и жуть, до чего не хотелось оборачиваться к той имитации человека, что примостилась в якобы позе терпеливого ожидания позади меня. Под ногами пол снова отчетливо качнулся, я получил под колени ощутимый тычок - и, беспомощно взмахнув руками и больно вывернув руку в запястье тяжестью чемодана, опять повалился вниз и назад - в тепло капсулы.
- Ты не ушел? Не уходи, тут так трудно и так страшно... - знакомо проныл молодой женский голос, затем кокетливо добавил, - а хочешь, я научу, как с ней обращаться? Я уже научилась!
- Как? - вслух, довольно рассеянно отозвался я, потирая потянутую руку. "Зря растираю - надо было бы холодный компресс приложить," - едва прошелестела в голове мысль, как что-то очень холодное потекло по руке. Я взвизгнул и отскочил от неожиданности, а на том месте, где я только что стоял, прогибалось и чернело под упавшим мешочком со льдом розовое великолепие пола. Я устыдился - она, капсула, даже во вред себе, совершенно по-женски, заботилась обо мне. Подошел и поднял мешочек, приложил к запястью и пробормотал благодарность, поглаживая по розовому мерцающему бархату. Под рукой отозвалось неким томным подрагиванием, затем руку отчетливо приласкали, да так страстно, что впору было оглядываться - не видит ли кто? Хотя, конечно, никого рядом не было.
- Ты такой невнимательный, - с оттенком самодовольства сообщил голос, - никак не улавливаешь причинно-следственной связи. А я - уловила! Сейчас оставим эксперимент...
- Может, просто скажешь, как мне добраться до офиса отеля? - я еще надеялся, что хорошие манеры, вежливое слово и без пистолета помогут мне добиться многого - хотя бы просто потому, что пистолета у меня не было.
- Ты невнимателен и поверхностно судишь - занудно запричитал голосок, - я же хочу научить тебя, как справляться с ситуацией!
- Хорошо, хорошо, я буду предельно внимателен - учи! - я был согласен на что угодно, лишь бы не плакала и, может, объяснила, как добраться до офиса. - И как мне тебя называть?
- Называй меня Синичкой, - довольно игриво отозвался голосок, - это немного напоминает мое имя. Сейчас мы приступим - только я должна собраться с мыслями и отдохнуть. Я скоро - ты удивишься, как я скоро могу.
И она отключилась - я ощутил, что в голове снова лишь мои мысли.
Так внезапно пришла эта пустая тишина, так неуютно показалось не отвечать, не суетиться отреагировать на чей-то запрос, эмоции... я напугался и принялся вспоминать, что мне говорили в самое недавнее время насчет способов выбраться.
Волевой контроль, навязывание капсуле своих желаний.
Я хочу выбраться отсюда!
Видимо, по жизни я все же трус и не особенно рад оказываться один на один с обстоятельствами, бороться, изображать героя - вскоре я забылся в приятной ласке: мою шею разминало псевдокресло, мои пальцы мило щекочет удлинившийся ворс покровов, и мягкая, такая умная и покорная капсула будет вечно нежить меня, ласкать, оберегая от тревог - лишь бы мне было покойно, хорошо может, даже напишу ее заботами нечто выдающееся.
- Я подключилась,бодра и очень работоспособна! - бойко проверещала прямо в ухо Синичка.
- Ок, давай, я следую твоим инструкциям, - поспешно отозвался я.
- Ты не рад?
В ее голосе послышались капризно-подозрительные ноты и я заспешил с уверениями - рад, тихо ждал и надеялся.
- Для начала... записывать не надо, ты сразу делай, как я говорю только уточняй - так ли получается, - подумай про свое самое заветное желание. Подумал? Про самое-самое? и мысленно зачеркни его - я так делаю. Самое давнее, заветное - оно все равно не исполнится, а если ты его публично, в капсуле, уничтожишь - то и капсулу подавишь этим. Я вот про свою мечту капсуле рассказала, а потом ей подробно объяснила, почему все это невозможно, - очень радостно прочирикала моя наставница.
С трудом попытался выбрать нечто, похожее на мечту всей жизни: стать самым успешным писателем? Заработать столько, чтоб действительно спокойно писать то, что давно откладываю в пользу явно более доходных проектов? Или то самое - написать? Значит, не напишу? Боясь упустить хоть немного благополучия, приятного времяпрепровождения, одобрения...
Кого я этим откровением сломаю?
Капсула нежно надавила на мои плечи и принялась, мурлыча, растирать воротниковую область. Волноваться насчет моей авторской несостоятельности явно не не про нее.
- Ну, что ты там получил? там в центре огромная черная дыра и в нее хлещет вода? - с любопытством спросила Синичка.
Я промолчал - приличных слов для ответа не было, а зачем девушку расстраивать? Встал, попытался заново обойти камеру, в которой оказался, трогая пальцами стенки, уговаривая себя, что это - не безумие, не конец, это просто такое приключение - как в кино, только увы - оно опаснее. Потому что я не супергерой а мой противник, такой нежный и любящий, - вот она супер. Но почему - противник? Потому что я должен ее давно оставить, а она должна меня не отпустить.
И тут снова ворвались в мой бедный напуганный мозг два голоса:
- Вы сейчас в полном порядке и мы вас вытащим. Стойте, где стоите и не мечитесь. За вами придут, - это тот самый, уверенный, правильный до бесплотности, голос большого начальства. Я сразу подумал о седоватых висках, мелких морщинках и властном взгляде серых глаз. Банальность. Впрочем, я кажется во всем такой.
- Она вам понравилась? То, как она беспокоится, заботится, какие у нее возможности все сделать - вы ее выбрали? - это, конечно, мой советник по уничтожению мечты.
Я снова промолчал. Надо собраться с силами и вспомнить себя - озабоченного кучей сорвавшихся встреч, обещаниями, обязательствами, той рецензией, отложенными встречами, теми улыбками, которые хотел увидеть и вернуть в ответ... мало ли!
И тут я ее понял. Ее - капсулу. Она просто помогала - несколько самоуверенно, но с точным знанием, как и чем мне, такому немолодому, нездоровому и не самому сведущему в проблемах организму, надо помочь. Заботилась вопреки сохранению себя - возвращая мне бодрость, ясность мысли. Еще она понимала, чувствовала, как мне не хочется на самом деле в ту жизнь, где неизбежны неприятные встречи и поражения. В глазах защипала некая жидкость.
- Ты хорошая, - вслух, шмыгнув носом, произнес я, - ты самая хорошая, точно! Спасибо тебе. А теперь - отпусти меня, я не хочу, чтоб тебе из-за меня было плохо.
Она немного поколебалась, раздумывая, потом, видимо, еще раз проверила мое состояние - голова была пустой, ясной и совсем не болела, - а затем легко выпустила меня, раскрывшись воронковидным выходом навстречу проплывавшему мимо катеру.
Я без всякого удивления встретил ту самую первую свою интервьюируемую - почти с той же прической, повзрослевшую, но все так же смотревшую мимо меня, сразу в проблему. Она не понравилась мне еще больше: ведь меня не существовало для нее - ни как пострадавшего, ни как журналиста или писателя. ни, тем более - как мужчины. Ее планы и отношения строились по-прежнему сразу с Материей.
- Ей не будет неприятностей? - наивно спросил я, обмирая от мысли, что сейчас услышу, что, мол взбесившуюся капсулу прямо на моих глазах уничтожат.
- Вы не поймете, - отрезала моя собеседница и прищурилась, разглядывая в воде у куполов капсул нечто мне недоступное.
- А вы постарайтесь, может, получится объяснить, - обозлился я. На этот раз я мог позволить себе не быть мягким и обволакивающим. Я чувствовал - она, капсула, мне важна, надо позаботиться о ней!
- Забудьте все что , вам привиделось. - Вот так. Безразлично и самоуверенно. Она, эта изобретательница. явно сделала карьеру - просто отдает приказ. "Забудьте".
- Почему - привиделось? - забормотал я. - Она заботилась обо мне. Лечила, развлекала - даже собеседницу сотворила. Лучшая и самая длинная пятница, какие у меня были.
- Собеседницу? Вы уверены, что это была собеседница? Что она вам говорила? Как давно она, по ее словам, там? Она себя назвала Пятницей?
На меня мельком взглянули и принялись срочно распоряжаться, командовать, принимать решения. На этом наш разговор прервался - я оказался среди лиц, несомненно, относящихся ко всяким секретным службам. Вечером в пятницу они были очень решительны и неразговорчивы, да и сами не спрашивали практически ни о чем. Это я спросил их: не пятница ли сегодня? Мой везучий день.То ли весь проект засекречен был, то ли мое исчезновение пробудило интерес спецслужб - я так и не смог узнать. Или то, как долго она смогла меня скрывать даже от радаров - не только от мобильной связи? Может быть, еще годы спустя меня снова пригласят взять интервью у моей хранительницы - они у меня очень живыми и запоминающимися получаются. Или серию, а потом я все же напишу книгу о чудесах в Северном море.
Теперь я тут живу и по по ночам, пока я брожу у того самого берега, я ощущаю присутствие ее - капсулы. Она по-прежнему внимательно и заботливо присматривает за мной. Меня считают чудаком - но к чему знать кому-либо о той нежности, о той страстной тоске, что удерживает меня у кромки воды. Нет, это не я тоскую - она. Я чувствую - она меня зовет. Она хочет заботиться обо мне и чтоб я ее любил.
Я не могу ее покинуть. Не могу.
Название: Четкий план на пятницы
Автор: Сусуватари
Жанр: НФ
Рейтинг: G
читать дальше
Пятница – самый замечательный день. У меня самые лучшие мысли приходят в голову по пятницам – я даже записал это однажды. В смысле – стал делать пометки, когда записывал свои мысли, если это пришло в голову в пятницу.
Например, расспрашивать про главные цели в жизни я придумал в пятницу, и первая, самая важная, запись – тоже появилась в пятницу.
Юное дарование, которое оказалось первым моим заданием для начинающего интервьюера была странной для своих лет девушкой. В смысле – все девушки в семнадцать красят губы, носят не слишком удачно сидящую на них одежду, и в их глазах есть нечто голодное – они хотят, чтоб их любили. А я тоже жаждал, чтоб любили (меня читать) и потому договорился увидеться с ей в пятницу.
Моя интервьюируемая явно не ждала любви. Рассеянно, даже с неприязнью, она посмотрела куда-то сквозь меня и спросила:
- И что я вам расскажу? Все равно не поймете.
Это была все-таки пятница. Мой счастливый день. То ли просто на первый раз повезло, то ли был в ударе, но я ее разговорил – она принялась вскоре объяснять:
- Представляете, как просто строить дома из совсем-совсем одинаковых блоков, если сами блоки смогут подстраиваться под желания обитателей? Индивидуальность – не волевым усилием строителя, а в точном соответствии с индивидуальностью человека–потребителя: это же совсем просто! Конечно, не всем понравится… - она рассмеялась внезапно от души, раскованно, - не у всех настоящий внутренний облик с точки зрения окружающих так уж эстетичен.
Я посматриваю в ее глаза и пытаюсь понять: она в это верит? В дома, которые будут сами угадывать желания и становиться похожими на мечту владельца?
- Разумеется, снаружи поселения людей будут больше похожи на коралловые леса. Знаете – красивые, изящно ветвящиеся опоры, путешествующие обитаемые модули. Кому нужно отдыхать могут уйти в нижний ярус, кому надо побольше энергии – те перебираются ближе к солнцу. Настоящий живой лес, разумный и очень уединенное место для жизни.
- Фотосинтез? – я спросил первое, что пришло в голову, лишь бы она продолжала рассказывать. Надо показать, что стараешься понять! Интерес, даже поверхностный, подогревает желание показать себя. Пойму-не пойму, а материала будет побольше. Какая же она все-таки... неженственная: смотрит прямо в глаза, не играет, не постреливает, улыбка без всякого кокетства и ничуть не пытается нравиться. Все бы ей про строительные блоки и матрицу.
- И прямое преобразование, как в традиционных фотоэлементах, я думаю. Идеально – чтоб энергии хватало и на самообеспечение домика, и на его обитателя.
- И как все это будет перемещаться? От тряски и кувыркания все вещи попадают?
Я пытаюсь шутливо перейти на более доступный пониманию уровень. Она смотрит с легким презрением, потом отворачивается.
- Я же не сумасшедший изобретатель. Пока мы работаем над саморазвивающимися стволами. Это опоры для любой конструкции. Очень востребованный продукт.
Интервью я написал, оно было опубликовано, успешно забыто - зато я точно понял: настроение, с которым ведешь встречу, это главное. Читателю неважно, что ты хочешь сказать. Главное - чтоб было приятное настроение при прочтении. Пятничное! Каждый день в какой-то мере - пятница: желание, чтоб все неприятное быстрее закончилось, а приятное, вроде удобного табурета или дивана и нужного напитка и внимательного лично к нему, каждому усталому труженику, слушателя - началось.
Потом было много разных интервью, и не все - по пятницам. Но то самое ощущение легкости. приятного общения. ненавязчивого даже не собеседника, слушателя - оно оставалось. Это было главным в моих материалах.
Очередная из пятниц должна была быть спокойным отпускным днем. Это же так понятно – для моего отдыха тоже нужны отличные идеи, – а то получался лишь раздражение и слишком большой счет, а не отдых. За годы вполне успешной работы я набрался опыта, поднакопил усталости и мог сам давать интервью с советами, как лучше всего организовывать отпуск - и все на основании своих персональных ошибок и достижений. Роясь в среду в поисках чего-нибудь недорогого, в меру экстравагантного, чтоб было эксклюзивно (то есть никого из слишком близких знакомых, никого раздражающе шумного), нашел объявление об отеле на побережье. Тихо, оригинальная архитектура, новейшие технологии, тишина и экологически чисто. Названия мне ничего не говорили, координаты - побережье Северного моря, - вызвали какое-то смутное и не очень приятное воспоминание: кажется, я там что-то делал в первые недели своей самой первой журналистской работы. Примечание, что, если я не захочу соседей даже услышать, их не будет, решило дело. Созвонился, забронировал, приготовился.
Я, сообразуясь со своим многолетним опытом, выехал в четверг, спальным вагоном, чтоб быть на пристани на рассвете - так будет меньше всего суеты. Суеты там не было вообще: совсем одинокий причал, только один катер. Место отдыха выглядело небольшим белым островком в нескольких километрах от берега. Я никогда не умел оценивать расстояния на море! Смутно надеясь, что все недоразумения и сомнения сейчас же утрясутся и меня доставят на обычный большой, только частный, курорт, я пошел к катеру.
- Что, в этот отель никто больше не едет? – я спросил не без опасения у встречавшего меня персонала. Если совсем нет постояльцев – скверный знак.
- Вы сегодня последний, - неопределенно отозвался стюард (или как называть персонал, который принял мои вещи и усадил на место?). - Все остальные прибыли раньше. Половина – вчера вечером.
Нет, в самом деле, я же хотел уединения, комфортного уединения! Надо расслабиться, прикрыть глаза и ни о чем не думать. Если с мышцами расслабление худо-бедно у меня все получилось, то насчет мыслей вышло из рук вон плохо: вскоре я себя поймал на судорожном выбивании дроби пальцами. Слишком много планов было затеяно на эту пятницу, просто катастрофически много! Но впереди практически три дня без звонков, без разборок, слез, натянутых улыбок и неоправдавшихся надежд. Я собрался не делать и не желать ничего. Совершенно. Список того, чего я не буду желать, медленно стал расти перед глазами.
- Прибыли, сэр!
Я вздрогнул. Откуда в Северном море кораллы? Или это и есть оригинальная архитектура? Я увидел нечто вроде коралловых стволов, тонкие приятно округлые отросточки складывались в изящную вязь, виделась арка-проход, образованная стволами и веточками этих странных... все же кораллов, или это постройка такая - нечто искусственное?
Последующее вселение меня в очень отдельную обитель было почти стерто дальнейшими впечатлениями, но все же я запомнил потрясение, испытанное в минуты настройки моего одноместного люкса на мои желания.
Сопровождавший меня молодой сотрудник попросил просто погладить то, что ближе к руке - участок стены. Помещение казалось уныло-сероватым, хуже офисного, забавляло только, что все - от пола до потолка - было затянуто этой серой отделочной тканью. Но ткань хотя бы была очень приятной и пружинила под ладонью. Все так же стоя посреди пустого помещения, присесть было решительно некуда, сотрудник, чье имя на бейдже я никак не мог прочесть, уточнял предпочтительное меню вперед на пару дней, список аллергенов, особенности вероисповедания - к примеру, соблюдаю шабад или есть какой особый день среди тех, что я проведу у них.
- Теперь можете посмотреть вверх, - не без самодовольства вдруг переключился с расспросов молодой человек. - Такое освещение подходит?
Мне до того казалось, что если освещение и есть, то это замаскированные источники, дающие рассеяный свет, наподобие неяркого дневного. Подняв голову, я едва ли не вскрикнул - там красовалась элегантная люстра, потолок был решен в классическом стиле, с подобием фриза из меандров.
- Если нравится, то погладьте капсулу по стенке как в первый раз, просто проведите рукой, - проинструктировал меня спутник.
- Капсулу? Это так называется? -Я несмело коснулся этой странной ткани и едва не отдернул руку - как будто под ладонью что-то шевельнулось и пощекотало меня. Под ладонью ничего не было - только ворсистая, будто бархатная, поверхность. И я снова прикоснулся к ней - мне нравится эта нежная ткань, я решил, что номер отличный, надо оставаться, только насчет мебели уточнить и выбрать - раз всю обстановку подгоняют под вкус постояльца настолько индивидуально.
В это время я впервые увидел то, что пришлось наблюдать еще несколько наполненных изумлением и ужасом дней - как меняются сначала контуры стены или пола, проявляется другой цвет, фактура, очертания иных объемов. На моих глазах из стен стали выступать пара изящных диванчиков, стол - вполне обычный стол для работы, и вдруг стена словно побежала вперед - помещение вытянулось и внезапно раскрылись наружуиокна и высокая стеклянная дверь. За стеклами виднелся легкомысленно пестрый палисад и вид на залив. Вода была того глубокого ультрамаринового тона, что сразу вызывала в памяти детские воспоминания о каникулах в Италии.
Я обернулся к спутнику:
- То, что я вижу там - картина?
Наверное, одурелый вид нового постояльца не позабавил, уже приелось изумление, мне молодой человек ответил просто:
- Капсула постаралась вам понравиться: все настоящее, можно нюхать цветы, валяться на травке, купаться - только не рвите ничего - это все выращено ей и связано с ее существом. Ей будет больно, а боль капсулы не любят. Хорошего отдыха!
И он ушел, отдав мне второй экземпляр договора и красочную брошюрку-памятку, она же рекламный буклет, как я догадался. Ключей, даже карточки от двери, не было: капсула запоминает владельца и, как верная экономка, открывает дверь лишь хозяину.
Весь первый день я то валялся в воде у берега, то дремал на кушетке, так кстати появившейся в тени похожего на розовый, куста. Изредка я вспоминал, что надо бы поесть, но всякий раз находя какой-то на редкость приятный сок, выпивал и оставлял затею с поиском кухни или кухонного лифта на другой раз. Сон был поразительно глубоким и спокойным - ни разу я не проснулся, как бывало у себя в квартире, по пробуждении голова была легкой, бездумной, и в точном соответствии с первоначальными намерениями, не было ни единой мысли. Кувшин со знакомым соком стоял на расстоянии протянутой руки.
В тихой созерцательности прошел еще один день. Я изредка поглаживал пальцами поверхности, лежа на полу (к чему все эти условности с мебелью, когда никто не видит и не оценивает?) ничуть не ощущая неудобств - вполне мягко, приятное тепло, ответные поглаживания и массаж. Мы с капсулой пришли к соглашению - я не ищу ни кухни, ни даже стакана, а она играет со мной, меняя вкус и консистенцию сока. Кажется, я так и не разобрал чемодан. А его надо взять и...
Я попытался сесть рывком. Что-то беспокоило и вызывало желание сбежать. Наконец, я высвободил руки, мягко поглаживая спихнул укрывавшее меня пушистое греющее покрывало и постарался подняться на ноги. С некоторым недоумением взглянул на себя: что это - я так и пробыл неодетым сутки? Наконец, понял - где-то недалеко надрывался телефон. Пошел на звук. В конце концов в одном из образовавшихся на месте моих оставленных вещей бугорков я отыскал все еще звонивший телефон.
Звонил один из редакторов издательства - наверное, какая-то мелочь насчет последней книги, к которой я писал рецензию. Выбрал "ответить" в меню и был в момент оглушен напуганным злобным визгом:
- Ты с ума сошел? Ты где пропал? Мы упускаем сроки - ты обещал еще в понедельник сдать текст!!!
- Я и сдам в понедельник - сейчас ведь воскресенье!
- Ты еще скажи - месяц только начался. Почта у тебя сейчас с обычным адресом? Жду текст, у тебя еще пять часов есть.
- Тут у меня компьютера нет... - я начинал досадовать, отдых грозил закончиться прямо сейчас.
- Диктуй адрес своего райского уголка, я сам заеду, хоть узнаю, где так сладко пропадают на две недели, - развеселился редактор.
Машинально назвав адрес и название фирмы, организующей этот отдых, я буквально сел, где стоял. Что за шутки - две недели?
- Стив, какое сегодня число?
- Совсем заотдыхался? Семнадцатое. Месяц назвать?
- Какие две недели?! Сегодня только воскресенье, мне вечером выезжать отсюда...
Я пытался внести ясность, но в трубке послышался сигнал "отбой" и я с недоумением пожал плечами. Выспался, как давно не высыпался. Не такая ли цель была поставлена? Перекусить и узнать, не пора ли собираться в обратную дорогу - вот и все планы.
Оглядевшись я отметил, что пока я спал, комната определенно "расслабилась" - исчез весь интерьер "под классику", все любимые мной строгие формы. Предметов в привычном понимании не было видно - только округлые выступы там, где были диванчики, нечто вроде опорных тяжей тянулось вверх по стенкам, отдаленно напоминая то ли стволы деревьев, то ли сухожильные связки. Все кругом было теплого розоватого цвета, привычно бархатистое. Ни одного отверстия! Ни окна, ни той высокой стеклянной двери - кругом глухая стена.
- А не пойти ли, не посмотреть на море? - зачем-то произнес вслух. Вспомнил, что капсула настроена на исполнение моих желаний - и заискивающе погладил рукой поверхность рядом. В ладонь знакомо ткнулся гибкий носик поильника, в голове узнаваемо возникло предвкушение теплого какао. Вкус напитка был не очень молочный, было что-то тепловатое, мятно-горчащее, бодрящего шоколадного вкуса не было совсем, а тело начало обволакивать приятной теплой истомой. Едва до меня дошло, что я снова ложусь и сворачиваюсь на боку, чтоб уснуть, в ужасе вскочил и заметался в поисках одежды и выхода. Где мой телефон?!
Кажется, последнее я в раздражении выкрикнул довольно громко, даже голова заболела, зато взбодрился и принялся искать свои вещи. Шарил руками по поверхностям, пытаясь вспомнить, где были кресла, не тут ли был стол, в конце концов, где-то тут я оставлял свой чемодан! Под моими настойчивыми руками поверхности капсулы пришли в движение и, к моему облегчению, снова появились, несколько экстравагантного вида, но все же стол и кресла, моя одежда всплыла из недр капсулы идеально чистой и отглаженной. Одевшись, я решительным голосом скомандовал, чтоб мне сделали выход к морю - хочу посмотреть.
Капсула повиновалась моментально, с некоторой услужливостью вскинулся пол и теперь наверх повела спиральная лестница, освещенная падающим сверху светом, с площадки или балкончика. Я заспешил по ступенькам, радуясь, что так легко бежать - а надо бы размять нагрузкой ноги. Подъем вскоре стал казаться затянувшимся и несколько утомительным. Остановившись, я посмотрел вниз - начало лестницы уже не видно, оно скрылось за очередным витком спирали ступенек. Очередная верхняя ступенька отчетливо подросла под ногой. Чувствуя себя ужасно глупо, я попытался спуститься вниз, обратно - и не смог: там было тесно! Я не мог протиснуться во вход, который был сделан до того по обычным меркам, с запасом. Пыхтя и обливаясь кислым вонючим потом, противный сам себе, с разинутым ртом я буквально выпал на верхнюю обзорную площадку. Кругом было только море.
Это было почти то море, которое я готов увидеть - Северное, то есть, без нежных отблесков василькового цвета и бирюзы, серовато-стальное и, к сожалению, я понял, что совершенно не владею ситуацией, а ситуация владеет мной: я торчу вне какого-либо привычного пейзажа и средств передвижения, вообще до самого горизонта только вода во всех направлениях. Стоило мне задрожать от холода, как пол площадки с готовностью прогнулся - и я плавно и полого скатился по желобу внутрь, в розовое теплое нутро капсулы. Пол принялся нежно ластиться - как я почувствовал, убирая с моей кожи пот и соль. Удобно! И я разлегся - все равно надо пока подумать, сосредоточиться - как же отсюда выбраться? Хоть какая-то связь с управляющим отелем и персоналом должна быть? И где мой телефон - я просто обязан его найти!
Сонная одурь снова наползала, поглощая все мысли и волю. Отстраненно подумалось, что спешить некуда, да и не надо: кто расперживается от того что я не напишу несколько откровенно слабых, хотя и приятных, книг? Релаксация для домохозяек и офисных девушек - я ведь неплохо пишу про нежность, про верность и поиск той самой, единственной. Я пишу нечто для оправдания здоровых желаний, для совершенно нормального восприятия - потому что вокруг все далеко неидеально - а этого хотелось бы. Готовых идеальных отношений для обыкновенных неидеальных людей. Есть потребность в признании и присоединении...
Я, наверное, совсем забылся, и только тогда почувствовал, что не один - в голове послышалось бесплотное, беззвучное рыдание: "Я плохая, я очень нехороший человек!"
В первый момент я растерялся, и привычно, как бывало, наверное хотя десяток раз в моей жизни, внутренне принялся строить раковину, защищающую себя и собеседницу(я сразу понял, что это "она") от всяких внешних повреждающих и расстраивающих воздействий: "Ты хорошая, ты замечательная все обязательно уладится - нужно только время"...
Голос внутри головы примолк, затем, после всхлипа, который я очень отчетливо ощутил, проговорил ворчливо и с вызовом:
- Лучше нам не знакомиться - я, в сущности, скверная. Не надо.
Снова привычно, из собственного трусливого опасения, что если не приглушить всякий женский плач и желание пожаловаться на жизнь , здоровье, на мужчину, наконец, я получу кучу отрицательных ненужных мне эмоций, я принялся отвлекать и заискивающе хвалить:
- Ну, что вы, совсем нет! Так не бывает - обязательно есть что-то хорошее.
- У меня есть логика, но это мне не помогает.
- Логика... и память, наверное? - Я ухватился, как мне показалось, за здравую мысль, - Вы тут отдыхаете?
Внутри яростно и часто задышали. Мне показалось, что я внутренним зрением увижу распаренное, покрасневшее и распухшее от недавних слез лицо, толстый нос и рыжеватые короткие бровки, выбивающиеся из пучка тонкие волосы неопределенно рыжеватого цвета и окажусь запертым в камере на двоих, где будет неловко, стыдно и безнадежно - хоть вой. Не успел я сформулировать нечто осторожное и успокаивающее, как волна мягкого покоя словно придавила меня снова - и я рухнул в сон.
Очнулся я снова с необычайным ощущением подъема сил, как будто привычным, приятным, стоило сейчас записать все те мысли, что выстраивались в голове на диво ровно и логично.
- Наконец-то! - с раздраженной интонацией ворвался и смял весь строй идей новый женский голос, - Быстро пожелайте начать работу над статьей и встречу с редактором!
- Позвольте... как это?.. начал было я.
- Я не могу до бесконечности подменять вашу волю своей, - нетерпеливо перебил меня голос, - делайте, как говорю!
Я спохватился - голос, хотя и смутно, но знаком, интонации очень уверенные, жесткие - и я с готовностью испугался опоздать на встречу, не успеть сдать статью, приготовился бежать.
Стены вдруг изобразили открывающиеся створки лифта. Я привычно подхватил кстати подвернувшийся под руку чемодан и зашагал в открывшийся коридор. Значит, я должен пройти один недлинный коридор, далее дверь и встреча с сотрудником, который меня проводит... на катер, так?
Силуэт сотрудника я заметил и обрадовался. Подбегая к нему и протягивая руку, чтоб встряхнуть в рукопожатии и символически стряхнуть с себя все странные иллюзии и ощущения, я был готов ко многому - но не к просто выступу стены. Почти одетый манекен - рост, телосложение, фактура одежды - как у встречавшего меня человека. А человека - нет. Я стоял на бордюрчике, опоясывавший, по-видимому, капсулу, и пытался сообразить - что делать дальше? Кидаться в воду и вплавь пытаться добраться до берега - бред. Я берега даже не видел. Чемодан оттягивал руку, было холодно, и жуть, до чего не хотелось оборачиваться к той имитации человека, что примостилась в якобы позе терпеливого ожидания позади меня. Под ногами пол снова отчетливо качнулся, я получил под колени ощутимый тычок - и, беспомощно взмахнув руками и больно вывернув руку в запястье тяжестью чемодана, опять повалился вниз и назад - в тепло капсулы.
- Ты не ушел? Не уходи, тут так трудно и так страшно... - знакомо проныл молодой женский голос, затем кокетливо добавил, - а хочешь, я научу, как с ней обращаться? Я уже научилась!
- Как? - вслух, довольно рассеянно отозвался я, потирая потянутую руку. "Зря растираю - надо было бы холодный компресс приложить," - едва прошелестела в голове мысль, как что-то очень холодное потекло по руке. Я взвизгнул и отскочил от неожиданности, а на том месте, где я только что стоял, прогибалось и чернело под упавшим мешочком со льдом розовое великолепие пола. Я устыдился - она, капсула, даже во вред себе, совершенно по-женски, заботилась обо мне. Подошел и поднял мешочек, приложил к запястью и пробормотал благодарность, поглаживая по розовому мерцающему бархату. Под рукой отозвалось неким томным подрагиванием, затем руку отчетливо приласкали, да так страстно, что впору было оглядываться - не видит ли кто? Хотя, конечно, никого рядом не было.
- Ты такой невнимательный, - с оттенком самодовольства сообщил голос, - никак не улавливаешь причинно-следственной связи. А я - уловила! Сейчас оставим эксперимент...
- Может, просто скажешь, как мне добраться до офиса отеля? - я еще надеялся, что хорошие манеры, вежливое слово и без пистолета помогут мне добиться многого - хотя бы просто потому, что пистолета у меня не было.
- Ты невнимателен и поверхностно судишь - занудно запричитал голосок, - я же хочу научить тебя, как справляться с ситуацией!
- Хорошо, хорошо, я буду предельно внимателен - учи! - я был согласен на что угодно, лишь бы не плакала и, может, объяснила, как добраться до офиса. - И как мне тебя называть?
- Называй меня Синичкой, - довольно игриво отозвался голосок, - это немного напоминает мое имя. Сейчас мы приступим - только я должна собраться с мыслями и отдохнуть. Я скоро - ты удивишься, как я скоро могу.
И она отключилась - я ощутил, что в голове снова лишь мои мысли.
Так внезапно пришла эта пустая тишина, так неуютно показалось не отвечать, не суетиться отреагировать на чей-то запрос, эмоции... я напугался и принялся вспоминать, что мне говорили в самое недавнее время насчет способов выбраться.
Волевой контроль, навязывание капсуле своих желаний.
Я хочу выбраться отсюда!
Видимо, по жизни я все же трус и не особенно рад оказываться один на один с обстоятельствами, бороться, изображать героя - вскоре я забылся в приятной ласке: мою шею разминало псевдокресло, мои пальцы мило щекочет удлинившийся ворс покровов, и мягкая, такая умная и покорная капсула будет вечно нежить меня, ласкать, оберегая от тревог - лишь бы мне было покойно, хорошо может, даже напишу ее заботами нечто выдающееся.
- Я подключилась,бодра и очень работоспособна! - бойко проверещала прямо в ухо Синичка.
- Ок, давай, я следую твоим инструкциям, - поспешно отозвался я.
- Ты не рад?
В ее голосе послышались капризно-подозрительные ноты и я заспешил с уверениями - рад, тихо ждал и надеялся.
- Для начала... записывать не надо, ты сразу делай, как я говорю только уточняй - так ли получается, - подумай про свое самое заветное желание. Подумал? Про самое-самое? и мысленно зачеркни его - я так делаю. Самое давнее, заветное - оно все равно не исполнится, а если ты его публично, в капсуле, уничтожишь - то и капсулу подавишь этим. Я вот про свою мечту капсуле рассказала, а потом ей подробно объяснила, почему все это невозможно, - очень радостно прочирикала моя наставница.
С трудом попытался выбрать нечто, похожее на мечту всей жизни: стать самым успешным писателем? Заработать столько, чтоб действительно спокойно писать то, что давно откладываю в пользу явно более доходных проектов? Или то самое - написать? Значит, не напишу? Боясь упустить хоть немного благополучия, приятного времяпрепровождения, одобрения...
Кого я этим откровением сломаю?
Капсула нежно надавила на мои плечи и принялась, мурлыча, растирать воротниковую область. Волноваться насчет моей авторской несостоятельности явно не не про нее.
- Ну, что ты там получил? там в центре огромная черная дыра и в нее хлещет вода? - с любопытством спросила Синичка.
Я промолчал - приличных слов для ответа не было, а зачем девушку расстраивать? Встал, попытался заново обойти камеру, в которой оказался, трогая пальцами стенки, уговаривая себя, что это - не безумие, не конец, это просто такое приключение - как в кино, только увы - оно опаснее. Потому что я не супергерой а мой противник, такой нежный и любящий, - вот она супер. Но почему - противник? Потому что я должен ее давно оставить, а она должна меня не отпустить.
И тут снова ворвались в мой бедный напуганный мозг два голоса:
- Вы сейчас в полном порядке и мы вас вытащим. Стойте, где стоите и не мечитесь. За вами придут, - это тот самый, уверенный, правильный до бесплотности, голос большого начальства. Я сразу подумал о седоватых висках, мелких морщинках и властном взгляде серых глаз. Банальность. Впрочем, я кажется во всем такой.
- Она вам понравилась? То, как она беспокоится, заботится, какие у нее возможности все сделать - вы ее выбрали? - это, конечно, мой советник по уничтожению мечты.
Я снова промолчал. Надо собраться с силами и вспомнить себя - озабоченного кучей сорвавшихся встреч, обещаниями, обязательствами, той рецензией, отложенными встречами, теми улыбками, которые хотел увидеть и вернуть в ответ... мало ли!
И тут я ее понял. Ее - капсулу. Она просто помогала - несколько самоуверенно, но с точным знанием, как и чем мне, такому немолодому, нездоровому и не самому сведущему в проблемах организму, надо помочь. Заботилась вопреки сохранению себя - возвращая мне бодрость, ясность мысли. Еще она понимала, чувствовала, как мне не хочется на самом деле в ту жизнь, где неизбежны неприятные встречи и поражения. В глазах защипала некая жидкость.
- Ты хорошая, - вслух, шмыгнув носом, произнес я, - ты самая хорошая, точно! Спасибо тебе. А теперь - отпусти меня, я не хочу, чтоб тебе из-за меня было плохо.
Она немного поколебалась, раздумывая, потом, видимо, еще раз проверила мое состояние - голова была пустой, ясной и совсем не болела, - а затем легко выпустила меня, раскрывшись воронковидным выходом навстречу проплывавшему мимо катеру.
Я без всякого удивления встретил ту самую первую свою интервьюируемую - почти с той же прической, повзрослевшую, но все так же смотревшую мимо меня, сразу в проблему. Она не понравилась мне еще больше: ведь меня не существовало для нее - ни как пострадавшего, ни как журналиста или писателя. ни, тем более - как мужчины. Ее планы и отношения строились по-прежнему сразу с Материей.
- Ей не будет неприятностей? - наивно спросил я, обмирая от мысли, что сейчас услышу, что, мол взбесившуюся капсулу прямо на моих глазах уничтожат.
- Вы не поймете, - отрезала моя собеседница и прищурилась, разглядывая в воде у куполов капсул нечто мне недоступное.
- А вы постарайтесь, может, получится объяснить, - обозлился я. На этот раз я мог позволить себе не быть мягким и обволакивающим. Я чувствовал - она, капсула, мне важна, надо позаботиться о ней!
- Забудьте все что , вам привиделось. - Вот так. Безразлично и самоуверенно. Она, эта изобретательница. явно сделала карьеру - просто отдает приказ. "Забудьте".
- Почему - привиделось? - забормотал я. - Она заботилась обо мне. Лечила, развлекала - даже собеседницу сотворила. Лучшая и самая длинная пятница, какие у меня были.
- Собеседницу? Вы уверены, что это была собеседница? Что она вам говорила? Как давно она, по ее словам, там? Она себя назвала Пятницей?
На меня мельком взглянули и принялись срочно распоряжаться, командовать, принимать решения. На этом наш разговор прервался - я оказался среди лиц, несомненно, относящихся ко всяким секретным службам. Вечером в пятницу они были очень решительны и неразговорчивы, да и сами не спрашивали практически ни о чем. Это я спросил их: не пятница ли сегодня? Мой везучий день.То ли весь проект засекречен был, то ли мое исчезновение пробудило интерес спецслужб - я так и не смог узнать. Или то, как долго она смогла меня скрывать даже от радаров - не только от мобильной связи? Может быть, еще годы спустя меня снова пригласят взять интервью у моей хранительницы - они у меня очень живыми и запоминающимися получаются. Или серию, а потом я все же напишу книгу о чудесах в Северном море.
Теперь я тут живу и по по ночам, пока я брожу у того самого берега, я ощущаю присутствие ее - капсулы. Она по-прежнему внимательно и заботливо присматривает за мной. Меня считают чудаком - но к чему знать кому-либо о той нежности, о той страстной тоске, что удерживает меня у кромки воды. Нет, это не я тоскую - она. Я чувствую - она меня зовет. Она хочет заботиться обо мне и чтоб я ее любил.
Я не могу ее покинуть. Не могу.
@темы: Оригинальные произведения
-
-
12.02.2015 в 23:10-
-
13.02.2015 в 09:01Ведь изрядная часть стимулов для активности - внешние, необходимость выживания.
-
-
13.02.2015 в 20:24-
-
13.02.2015 в 21:06-
-
13.02.2015 в 21:08-
-
13.02.2015 в 22:04